 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
частного капитала).
Как известно, имеющая в Госдуме большинство «партия президента» приняла
соответствующие законы, и с 1 января 2002 года пенсии стали начисляться по новому
законодательству – пенсия была разделена на базовую часть, страховую и накопительную.
Затем в СМИ последовала жесткая пропагандистская кампания, в которой обосновывалась
необходимость сокращения базовой части пенсии с перенесением упора на накопительную
часть.
Иными словами, правительство постепенно перекладывает пенсионное обеспечение с
плеч государства на самих будущих пенсионеров. При этом деньги, которые люди должны
копить себе на старость, будут использовать около полусотни частных компаний для своих
коммерческих проектов – брать у пенсионеров их накопления взаймы, выплачивая потом
людям некоторый процент от полученной прибыли, или, что вполне вероятно, заставляя
пенсионеров расплачиваться за свои убытки или хищения – кому как повезет. Можно,
впрочем, отдать накопления и в управление государственному банку, но дела это не меняет.
Надо, однако, сказать немного о первом шаге этой реформы, предпринятом еще при
Горбачеве. Большинство людей уже забыло или вообще не заметило его, а он исключительно
важен. Этот шаг был сделан незаметно, а затем несколько лет внимание людей отвлекали от
него шумными дебатами по другим проблемам – невыплаты пенсий, их индексации и пр.
Между тем, уже в 1990 г. в пенсионную систему было внесено фундаментальное изменение.
При советском строе пенсии были государственными , и выплачивались они из
госбюджета. На обеспечение пенсий шли все доходы и все достояние государства. Никаких
вычетов из доходов граждан на финансирование пенсий не производилось.
Верховный Совет СССР горбачевского созыва отменил советский тип пенсии и
учредил Пенсионный фонд – что-то среднее между налоговым ведомством и банком.
Сколько сумеют собрать в этот «фонд» с ныне работающих людей – столько и разделят
между пенсионерами. Это назвали распределительной системой – мол, собрали и
распределили. А госбюджет уже за пенсии не отвечает. Что с этими деньгами творят в
«фонде», кто и как их «прокручивает», кто запускает в него лапу – нам к тому же неизвестно.
Но об этой стороне дела даже не будем говорить, это не так существенно для нашей темы.
Таким образом, первым шагом в реформе было возложение обязанности формировать
денежный фонд для выплаты пенсий только на ныне работающую часть населения. Когда
эту обязанность несло государство, то деньги старикам на пенсию собирали все поколения
нашего народа, включая наших предков и потомков. Это было наше «общее дело». Речь идет
о фундаментальном изменении. Не заметив и не осмыслив его, мы не можем рационально
рассуждать о последующих шагах. Формирование пенсий старикам – не политика и не
экономика, это тип бытия и отношений между поколениями. Вопрос о том, как кормятся
старики, определяется всей культурой народа и корнями уходит в религиозные
представления.
Народ вечен, пока в нем есть взаимные обязательства поколений. Одно из них
заключалось в том, что трудоспособное поколение в целом кредитует потомков – оно
трудится, не беря всю плату за свой труд. Иногда эта его лепта в благополучие потомков
очень велика. Так это было, например, у поколений, которые создавали советское хозяйство
в период индустриализации и защищали страну в Отечественной войне. Обязательство
потомков – обеспечить достойный кусок хлеба тем людям из предыдущего поколения, кто
дожил до старости.
В СССР это воплощалось в государственных пенсиях. Часть данного предыдущим
трудоспособным поколением кредита возвращалась ему в виде пенсий. Эта часть
распределялась, в общем, на уравнительной основе. Доля тех, кто до пенсии не дожил,
оставалась в общем котле.
В тех культурах, где человек посчитал себя обособленным индивидом, возник
либерализм, который отвергает вмешательство государства в хозяйственную жизнь. Когда
такая философия довела до «Великой депрессии», на какое-то время на Западе возобладала
