 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
перехода страны от одной социально-экономической системы к другой». Какая
иррациональная вера в магическую силу «концепции»!
О борьбе с какой бедностью идет речь . Рассмотрим теперь, что произошло в России
в ходе реформы и с чем именно предлагает бороться В.В.Путин, с какой бедностью.
В результате реформ в РФ возникла структурная бедность
– постоянное состояние
значительной части населения. Была создана большая социальная группа бедных как
стабильный структурный элемент нового общества. Эта бедность – социальная проблема, не
связанная с личными качествами и трудовыми усилиями людей. ВЦИОМ фиксирует: «В
обществе определились устойчивые группы бедных семей, у которых шансов вырваться из
бедности практически нет. Это состояние можно обозначить как застойная бедность,
углубление бедности». По данным ВЦИОМ, только 10% бедняков могут, теоретически,
повысить свой доход за счет повышения своей трудовой активности410. Вот красноречивый
пример огромной ниши застойной бедности – 39 млн. сельских жителей РФ. Читаем в статье
Л.Овчинцевой: «Малоимущими являются около половины селян… Из общего числа
сельских бедных треть является крайне бедными , т. е. ресурсы, которыми они располагают,
ниже прожиточного минимума в два раза и более. Доля крайне бедных на селе в 2000 году
была почти в два раза выше, чем в городе.
Особенность российской бедности в том, что это бедность работающих
людей. Из
общего числа бедных более двух пятых составляют лица, имеющие работу. Основной
сферой занятости для жителей села остается работа на сельскохозяйственных предприятиях,
а средняя сумма заработной платы и социальных выплат в сельском хозяйстве в последние
годы.
Из этого видно, что либеральная трактовка бедности, согласно которой «проблемы
бедных людей порождены их собственной ленью или неполноценностью», совершенно
неприложима к конкретному случаю бедности в РФ. Независимо от того, насколько хороши
либеральные ценности вообще, мыслители команды В.В.Путина не имеют разумных
оснований для приложения либеральной доктрины к нашему случаю.
После объявления борьбы с бедностью по Москве прошло много семинаров и круглых
столов, на которых видные политики и представители научной элиты высказали свои
соображения. Они поражают их несовместимостью ни с реальностью, ни с логикой, ни даже
друг с другом, причем эта несовместимость не вызывает никакого удивления или попыток
разобраться в ее причинах.
Вот несколько типичных утверждений, их можно приводить, не называя авторов, ибо
связной доктрины, хотя бы либеральной, они не выражают. Один говорит: «Самое
эффективное направление – это инвестиции в образование. С одной стороны, это повышает
конкурентоспособность на рынке труда, и следовательно, по идее, ведет к исчезновению
такого феномена, как „работающие бедные“. С другой стороны, это развивает сам рынок
труда».
Другой эксперт-профессор продолжает: «Риски, связанные с понижением социального
статуса и имущественно-экономических возможностей, риски скатывания на „социальное
дно“ чрезвычайно высоки у учителей, инженерно-технических работников, мелких
служащих. „Социальное дно“ нынче образованно и повышает свой интеллектуальный
потенциал, что само по себе является политически чрезвычайно опасным фактором,
поскольку там могут появиться свои „стеньки разины“, причем они образованные и
способные рефлексировать свои политические действия».
Как можно ликвидировать нынешнюю российскую бедность с помощью «инвестиций в
образование», если едва ли не большинство бедных и так имеют высшее образование,
причем очень хорошее, еще советского типа? И при чем здесь «конкурентоспособность на
рынке труда», если повышение конкурентоспособности Иванова по определению означает
снижение конкурентоспособности Петрова и Сидорова и, следовательно, их обеднение? Ведь
именно конкуренция на рынке труда и является главной причиной абсолютной бедности тех,
кого этот рынок отверг, и относительной бедности тех, кто оказался востребован этим
