 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
мощности, система управления хозяйством, квалификация и система подготовки кадров,
здоровье и даже настроение населения. Какую часть этого потенциала потеряла РФ за годы
реформы, сказать трудно. Обычно имеют в виду лишь производственные мощности, они
действительно утрачены примерно наполовину (с остальными составляющими положение
хуже).
Но разве “мы смогли компенсировать около 40% падения” именно потенциала? Ни в
коей мере! Мы частично компенсировали лишь снижение “отдачи” хозяйства. Да, наш
“автомобиль”, почти остановленный Ельциным, при В.В.Путине затарахтел и покатился
быстрее, но он до предела изношен, и восполнения этому износу нет. К тому же о росте
отдачи хозяйства теперь судят по показателю, который не стыкуется с показателем 1989 г. В
нынешнем ВВП очень велика спекулятивная составляющая, которой не было в 1989 г., когда
он выражал то, что теперь называют “реальной экономикой”. Теперь поднялась цена на
нефть в США – подскочил ВВП РФ, затратил Абрамович на покупку футбольных клубов,
вилл и яхт на Западе почти миллиард долларов за полгода – на столько же вырос наш ВВП.
Падение же нашего потенциала продолжается почти в том же темпе, как и в 90-е годы, а в
ряде важных подсистем (например, в подготовке трудовых ресурсов, в научно-технической
сфере, в ЖКХ) оно даже ускорилось.
И ведь эта подмена категории потенциал (база, мощность) категорией отдачи (поток,
использование мощности) – вещь устойчивая принципиальная. Эта подмена постоянно
наблюдается и у экономистов-реформаторов, и у самого В.В.Путина. В своем Послании он
далее говорит: “И мы вполне способны за десять лет увеличить наш экономический
потенциал в два раза… Способны, если удержим среднегодовые темпы роста хотя бы на
уровне первого квартала текущего года. Более того – при сохранении таких темпов мы
смогли бы удвоить ВВП на душу населения не за десять лет, а уже к 2010 году”.
Примерно в том же логическом ключе В.В.Путин говорит об образовании (в Послании
Президента РФ Федеральному Собранию 2004 г.): “Условия глобальной конкуренции
требуют от нас усиления практической направленности образования. Сегодня
профессиональное образование не имеет устойчивой связи с рынком труда. Более половины
выпускников вузов не находят работу по специальности… При этом, по сравнению с
советским периодом, почти утроился прием в вузы и число поступающих в них – фактически
сравнялось с числом выпускников средних школ. Ну кому это надо?… Следует стремиться к
тому, чтобы большинство выпускников учебных заведений работало по специальности. Речь,
разумеется, не о возврате к директивному распределению, а о прогнозировании
потребностей государства в необходимых ему специалистах”.
В этом большом рассуждении высказано несколько важных установок, но между собой
они совершенно не согласуются. В целом оно некогерентно .
Во– первых, “условия глобальной конкуренции” требуют от любой страны вовсе не
какой-то одной направленности образования, а максимального использования
конкурентных преимуществ сложившейся в данной стране национальной системы
образования. Были такие преимущества у советской (и ранее у российской) системы?
Несомненно, были – потому-то западные фирмы и университеты не просто охотно брали
наших специалистов, но даже и сманивали их. Несколько вульгаризируя, можно сказать, что
наши преимущества вытекали из определенных мировоззренческих установок русской
культуры и заключались в фундаментальности и широте взгляда. Это и ценилось на
“мировом рынке труда”. Зачем же эти преимущества ликвидировать и усиливать т.н.
“практическую направленность”? Ведь под этим уклончивым понятием явно
подразумевается именно снижение уровня фундаментальности.
Но этот первый тезис можно считать философской установкой реформаторов, о
которой нет смысла спорить. Здесь для нас важнее, что этой установке противоречат
остальные части рассуждения. В.В.Путин говорит о разрыве между образованием и рынком
труда. Предлагается этот разрыв ликвидировать, волевым путем изменив систему
образования. Позвольте, но ведь образование теперь – это тоже рынок! Если люди идут в
