 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Однако нельзя говорить о прямой связи между повышенной реактивностью и тревожными
расстройствами. Хотя заторможенность и проявление страха в младенчестве и детстве могут влиять на
возникновение тревожных расстройств, такой исход бывает далеко не во всех случаях (Prior, Smart,
Sanson & Oberklaid, 2000). Возникновение тревожного расстройства, возможно, зависит от того, в какой
среде воспитывается ребенок, и способствует ли эта среда развитию его страхов (Kagan, Snidman, &
Arcus, 1992). Например, использование родителями жестких ограничений, которые позволяют ребенку
справляться со стрессом, могут снизить риск высокой тревожности. Напротив, родители, из самых
добрых побуждений чрезмерно защищающие своего чувствительного ребенка от стрессовых событий,
могут непреднамеренно усилить его робость. Они предупреждают столкновение ребенка со страхами и
тем самым позволяют ему избегать их. Подобные тенденции распространены у родителей
заторможенных детей (Hirshfield et al., 1992; Rosenbaum et al., 1991b). Таким образом, у заторможенных
детей высокий риск тревожных расстройств обусловлен не только врожденными качествами, но и
возможным влиянием семьи, которая чрезмерно защищает ребенка от стрессовых событий (S. M.
Turner, Beidel, & Wolff, 1996).
Генетические и семейные факторы риска
«Я всегда была застенчивой... Теперь я замечаю, что моя дочь очень похожа на меня. Может
быть, я неправильно ее воспитывала?»
(Beidel & Turner, 1998, стр. 67)
Результаты семейных и близнецовых исследований свидетельствуют о том, что существует
биологическая предрасположенность к тревожным расстройствам, и детская склонность к повышенной
реактивности, напряженности или боязливости передается генетическим путем (DiLalla, Kagan, &
Reznic, 1994).
Однако в настоящее время немногие исследования подтверждают прямую связь между
специфическими генетическими структурами и определенными типами тревожных расстройств.
Генетические влияния сочетаются с влиянием определенных физиологических и социальных факторов.
Близнецовые исследования обнаружили, что тревожные расстройства значительно чаще
наблюдаются у обоих монозиготных близнецов, чем у дизиготных (Andrews, Stewart, Alien & Henderson,
1990). Однако пары монозиготных близнецов не всегда страдают одними и теми же тревожными
расстройствами. Эти данные согласуются с точкой зрения, согласно которой тип тревожного
расстройства зависит не только от наследственной предрасположенности, но и от воздействия факторов
окружающей среды.
В целом результаты близнецовых исследований и исследований усыновленных детей и
подростков доказывают следующее (Eley, 1999):
- Одна треть случаев возникновения тревожных расстройств в детском возрасте связана с
влиянием генетических факторов.
- Генетическое влияние на уровень тревожности может увеличиваться с возрастом.
- Наследственная предрасположенность к тревожности обнаруживается чаще у девочек, чем у
мальчиков.
- Негативные семейные факторы, например: психопатология матери, неэффективные
родительские отношения или бедность, оказывают заметное влияние на статистику тревожных
расстройств у детей и подростков.
Два доказательства подтверждают то, что тревожные расстройства затрагивают всю семью.
Первое: родители детей с тревожными расстройствами имеют более высокий уровень тревожных
расстройств в прошлом и настоящем. Второе: у детей, чьи родители страдают тревожными
расстройствами, наблюдается повышенный риск возникновения этих заболеваний. В основном
семейные исследования обнаруживают четкую взаимосвязь между тревожными расстройствами у детей
и тревожными расстройствами у ближайших родственников. Дети, чьи родители имеют тревожные
расстройства, в 5 раз чаще страдают этими заболеваниями, чем дети, чьи родители не имеют тревожных
расстройств (Beidel & Turner, 1997). Однако вовсе не обязательно, что они будут страдать теми же
расстройствами (Mancini, van Ameringen, Szatmari, Fugere & Boyle, 1996). Около 70% детей, чьи
родители страдают агорафобией, проявляют симптомы тревожности и депрессивности. По сравнению с
другими детьми у них возникает больше страхов, для них характерен более высокий уровень
