 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
учебном психоанализе, который проходят многие психотерапевты.
Эти системы действительно отличаются от большинства западных теорий личности
повышенным интересом к ценностям и моральным вопросам и акцентом на целесообразности жизни в
соответствии с определенными духовными нормами. Они утверждают, что мы должны жить согласно
определенному моральному закону, поскольку нравственно регламентированная жизнь оказывает
прямое, зримое и благотворное воздействие на наше сознание и общее благополучие. Однако все эти
три психологические системы исповедуют практический, даже «иконоборческий» подход к морали и
ценностям. Каждая из этих традиций указывает на бесполезность и неразумность такой ситуации, когда
внешней форме уделяется большее внимание, чем внутренней функции.
В основе этих видов психологии, как и их западных аналогов, лежит внимательное изучение
человеческого опыта. В течение веков они обобщали эмпирические наблюдения за тем
психологическим, физиологическим и духовным воздействием, которое оказывают разнообразные идеи,
установки, модели поведения и упражнения.
Кредо каждой системы базируется на личном опыте и прозрениях ее основателей.
Жизнеспособность и значимость этих традиционных психологических систем поддерживается
постоянной проверкой, доработкой и видоизменением тех первичных прозрений, с тем чтобы они
соответствовали новым условиям и межличностным ситуациям, а также различной культурной среде.
Другими словами, эти многовековые психологические системы сохраняют свою актуальность,
продолжая изменяться и развиваться.
Карл Юнг писал: «Знание восточной психологии... формирует необходимую основу для
критического и объективного рассмотрения западной психологии» (in: Shamdasani, 1996, p. XLXI). Таким
образом, всестороннее развитие психологии требует изучения и понимания восточного мышления.
Трансперсональный опыт
Все эти системы уделяют внимание трансперсональному росту, или росту, выходящему за
пределы эго и личности. Им свойственно общее с трансперсональной психологией (см. главу 14)
представление, что с помощью медитации или других упражнений, воздействующих на сознание,
можно достичь глубинных состояний осознания, выходящих за рамки (trans)
нашего повседневного,
личного опыта. В отличие от них, западные психологи, как правило, рассматривают рост с точки зрения
укрепления эго: достижения большей независимости, самостоятельности, самореализации, избавления
от невротических процессов и оздоровления психики. Тем не менее концепции трансперсонального
роста и укрепления эго могут быть, скорее, взаимодополняющими, чем противоречащими друг другу.
Один из первых теоретиков личности Андраш Андьял (Andras Angyal) обсуждает каждую из этих
позиций.
«Если рассматривать человеческое существо с одной из этих точек зрения [касающихся
полноценного развития личности], представляется, что оно стремится в основном к тому, чтобы
утвердить и расширить свою самостоятельность. Оно являет собой автономную, саморазвивающуюся
сущность, которая активно себя утверждает, вместо того чтобы пассивно реагировать на воздействия со
стороны окружающего мира, подобно какому-нибудь физическому телу. Эта основополагающая
тенденция проявляет себя в стремлении человека сделать более консолидированным и полным свое
самоуправление, другими словами, воспользоваться своей свободой и организовать соответствующие
аспекты своего мира из автономного центра управления, то есть из своего «я». Эта тенденция, которую я
назвал «устремленностью к большей автономии», проявляет себя в спонтанности, самоутверждении,
стремлении к свободе и совершенству. <...>
Рассматриваемая с другой точки зрения человеческая жизнь обнаруживает базовый паттерн,
резко отличающийся от описанного выше. С этой точки зрения может показаться, что человек пытается
найти для себя место в неком большем сообществе, частью которого он стремится стать. В первой
тенденции мы видит его борющимся за центральное положение в своем мире, пытающимся
сформировать, организовать объекты и события своего мира, распространить на них свою юрисдикцию
и управление [как в случае роста эго]. Во второй тенденции он, по-видимому, скорее добровольно
отказывается от себя, с тем чтобы найти для себя пристанище и стать органической частью чего-то,
