 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
несерьезность, ее безучастное отношение к мыслям. Есть много писательниц, но нет ни
одной мысли в их произведениях. Их любовь к (объективной) правде столь незначительна,
что даже заимствовать мысли у других они считают делом, на которое не стоит тратить
труда.
Ни одна женщина не питает серьезного интереса к науке. На этот счет она, пожалуй,
легко введет в заблуждение как себя, так и многих других благородных людей, но очень
скверных психологов. В тех случаях, когда женщина успела в своей научной деятельности
создать нечто более или менее значительное (София Жермен, Мария Сомервилль и т. д.),
можно с уверенностью сказать, что за всем этим скрывается мужчина, на которого она таким
образом старалась больше походить. Гораздо правильнее будет применить к женщине
«cherche 1'homme», чем к мужчине – «cherche la femme».
Женщина не создала еще ничего выдающегося в научной области. Ибо способность к
истине вытекает из воли к истине и ею измеряется.
Поэтому понимание действительности у женщин гораздо слабее, чем у мужчин, хотя
бы многие и утверждали противное. Факт познания у них всегда подчинен посторонней
цели, и если стремление к ее осуществлению достаточно интенсивно, то женщина в
состоянии очень правильно и безошибочно смотреть на вещи. Но она никогда не в состоянии
понять истину ради самой истины, постигнуть, какую ценность имеет истина сама по себе.
Женщина теряет всякую способность, к критике, она совершенно теряет контроль над
реальностью, когда в своих (часто бессознательных) стремлениях сталкивается лицом к лицу
с заблуждением. Этим объясняется твердая уверенность очень многих женщин, что им
отовсюду угрожает любовная атака, это же является причиной столь частых галлюцинаций
чувства осязания у женщин, галлюцинаций, которые обладают столь ярко выраженным
характером чего-то реального, что совершенно непонятно для мужчин. Ибо фантазия
женщины – заблуждение и ложь, фантазия же мужчины, как художника или философа, есть
высшая истина.
Идея истины лежит в основе всего того, что только может быть названо суждением.
Суждение есть форма всякого познания, а мышление есть не что иное, как процесс
составления суждений. Закон достаточной основания является нормой суждения в том же
самом смысле, в каком законы тождества и противоречия конститутивны для понятия нормы
сущности. Было уже сказано, что женщина не признает закона достаточного основания.
Всякое мышление есть сведение разнообразного к известному единству. Закон
достаточного основания ставит правильность всякого суждения в зависимость от логической
основы познания. В нем заложена идея функции единства нашего мышления по отношению
к многообразию и вопреки ему, в то время, как три прочие логические аксиомы являются
выражением бытия единства, без отношения ко всему многообразию явлений. Поэтому оба
эти принципа, единство и множественность, нельзя свести к одному. В их двойственности
скорее следует видеть формально-логическое выражение мирового дуализма, существование
множественности рядом с единством. Во всяком случае Лейбниц был совершенно прав,
различая эти два принципа. Всякая теория, которая отказывает женщине в логическом
мышлении, должна не только доказать полное пренебрежение с ее стороны к закону
противоречия (и тождества), который находит свое приложение в процессе выяснения
понятия, но она должна кроме того показать, что и закон достаточного основания, которому
всецело подчинено суждение, остается ей совершенно чуждым и непонятным. Указанием на
это служит интеллектуальная бессовестность женщин. Теоретическая мысль, случайно
возникшая в мозгу женщины, остается без дальнейшей разработки. Женщина не дает себе
труда развить эту мысль, применить ее к различным жизненным отношениям, привести ее в
связь с другими мыслями, словом, женщина не останавливается на этой мысли. Поэтому,
менее всего возможно существование женщины-философа. Ей не достает выдержки,
резкости и настойчивости мышления. Она лишена и мотивов к нему. Совершенно не может
быть речи о женщинах, которых мучают неразрешимые проблемы. Предпочтительнее
молчать о таких женщинах, так как их положение поистине безнадежно. Мужчина, занятый
