 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
женственности. Если бы, например, женщина действительно хотела целомудрия мужчин, то
она таким образом победила бы в себе женщину, ибо в таком случае половой акт не являлся
бы высшей ценностью, а его осуществление – конечной целью. Но в том-то и дело, что мы не
можем верить в искренность и серьезность этого желания, хотя бы оно где-нибудь и
проявилось. Ибо женщина, которая тре-бует от мужчины целомудрия, уже помимо своих
истерических склонностей обладает той пустотой и неспособностью к истине, которая не
дает ей даже смутного сознания того, что она таким образом себя отрицает, то она
абсолютно и безвозвратно лишает себя своей ценности, своего существования. Тут, право,
затрудняешься определить, кому следует отдать предпочтение: безграничной ли лживости
ее, которая способна поднять знамя наиболее чуждого ей аскетического идеала, или
бесцеремонному восхищению закоренелым развратником, в объятия которого бросается
женщина.
Так как всякое истинное желание женщины и обоих случаях одинаковым образом
направлено на то, чтобы сделать мужчину виновным то в этом именно и заключается
основная проблема женского вопроса. В этом смысле последний совпадает с общим
вопросом человечества.
В одном месте своих сочинений Фридрих Ницше говорит: «Промахнуться в основной
проблеме мужчина-женщина, отрицать здесь самый глубокий антагонизм и необходимость
вечно-враждебного напряжения, мечтать здесь о равных правах, равном воспитании, равных
притязаниях и обязанностях – вот истинный признак тупоголовости, и мыслитель, который
оказался плоским – плоским в инстинкте! – в этом самом опасном месте, должен считаться
подозрительным, больше того, пойманным, накрытым. Он, вероятно, является „недалеким“ и
во всех прочих основных вопросах жизни, в вопросах будущего. Он никогда не проникает в
глубину вещей. У человека же, который отличается глубиной своего духа и своих влечений,
найдется и достаточно глубины доброжелатетельности, которая способна на строгость и
суровость и легко с ними смешивается. Этот человек будет всегда думать о женщине только
по-восточному. Он должен видеть в женщине имущество, собственность, которую можно
держать под замком, он должен понимать ее, как нечто, предназначенное для покорности и
находящее лишь в последней свое завершение, он должен опереться на великий разум Азии,
на превосходство Азии в инстинкте, как это некогда сделали греки – эти лучшие наследники
и ученики Азии. От Гомера до времен Перикла, по мере возрастания их культуры и мощи
они шаг за шагом становились к женщине строже, т. е. восточнее. Как необходимо, как
логично, как даже человечески желательно это было, да порассудит каждый об этом про
себя!»
Индивидуалист мыслит здесь несомненно в социально-этическом духе. Его теория каст
и групп, теория замкнутости разрушает здесь, как это часто бывает у него, автономию его
нравственного учения. Он хочет в интересах общества, в интересах безмятежного
спокойствия мужчин наложить на женщину властную руку, под которой она не издала бы ни
одного звука об эмансипации, не выставила бы того лживого и неискреннего требования
свободы, за которую ратуют современные феминистки, совершенно не подозревая даже, в
чем, собственно, заключается несвобода женщины и где следует искать ее причины. Я
привел цитату из Ницше не для того, чтобы уличить его в непоследовательности. Я хотел
показать лишь, насколько проблема человечества неразрывно связана с проблемой
женщины, так что одна без другой разрешена быть не может. Найдется, несомненно,
человек, которому покажется излишним преувеличением требование, чтобы мужчина уважал
женщину ради идей нумена и не пользовался бы ею, как средством для целей, лежащих вне
ее личности, чтобы он признал за ней одинаковые с ним права и обязанности (нравственного
и духовного самообразования). Но пусть этот человек подумает над тем, что он не в
состоянии будет разрешить этическую проблему для своей собственной личности, если он в
женщине будет неизменно отрицать идею человечества, употребляя ее лишь как средство
для наслаждений. Во всяком азиатизме половой акт является той ценой, которую мужчина
уплачивает женщине за ее приниженное состояние. Правда, для женщины очень характерно,
