 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
опираясь при этом на тот основной факт наблюдения, что только с выделением «элементов»
последние становятся отличными от «характеров».
Теперь понятно, почему человек ночью более, чем днем, склонен к «настроениям» и
«сентиментальностям» – ибо ночью все вещи лишены тех резких очертаний, какие они
имеют днем.
В каком же направлении нужно вести все это исследование с психологией полов?
Повторяем, что мы тут находим разницу между М и Ж в отношении различных стадий
просветления, так как, откровенно говоря, наше пространное сочинение и клонится к
подобной цели. Но в чем же заключается эта разница?
Нужно ответить на это следующим образом:
Мужчина обладает одинаковым с женщиной психическим содержанием, но только в
более расчлененной форме. Там, где женщина более или менее мыслит генидами, она имеет
ясные, отчетливые представления, к которым присоединяются ясно выраженные и всегда
отдельные от,вещей чувства. У Ж мысли и чувства бывают одинаковы. У М они различны.
Когда у Ж переживания находятся еще в состоянии гениды, то y М давно уже наступило
просветление.
(Конечно, тут нельзя думать ни об абсолютных генидах у женщины, ни об абсолютном
просветлении у мужчины), Вот почему женщина сентиментальна, и вот почему ее можно
только тронуть, но не потрясти.
Лучшая отделка психических данных у мужчины соответствует также большей
строгости в его строении тела и в чертах его лица. Совершенно обратно этому, малая отделка
психических данных у женщины соответствует нежности, округленности и неясности в
женской фигуре и физиономии. Говоря далее, с этим представлением вполне согласуются
выводы из измерения различных степеней чувствительности полов, которые, вопреки
ходячему мнению, показали, что чувствительность мужчины тоньше, даже если брать при
этом средние числа. Эта разница выкупает еще в более обширных размерах при точном
наблюдении над типами. Единственным тут исключением является чувство осязания.
Осязательная чувствительность женщины вообще тоньше, чем у мужчины. Факт этот
довольно интересен, и требует точного изложения, которое я сделаю несколько позднее.
Здесь же лишь я замечу, что болевые ощущения мужчины несравненно выше, чем у
женщины. Подобный факт имеет известное значение для физического изыскания над
«болевым ощущением» и его отличием от «кожного».
Слабая чувствительность должна, конечно, способствовать пребыванию внутренней
жизни в состоянии стадии гениды. Конечно, при этом нельзя рассматривать ничтожную
степень ее прояснения за непременное следствие такой стадии. Тем не менее она находится с
ним в очень вероятной связи. Точным доказательством меньшей отделки представлений у
женщин является большая решительность в суждении у мужчин. Конечно, такой факт
невозможно вывести из одной только недостаточной отчетливости женского мышления
(возможно, что тут имеется и один общий, более глубокий корень). Для нас несомненно
лишь то, что пока мы пребываем еще вблизи стадии гениды, мы точно знаем только то,
каких свойств нет у данного предмета. Это мы узнаем гораздо раньше, чем бываем в
состоянии определить, какими свойствами он обладает на деле. То, что Мах называет
«инстинктивным опытом», основывается, вероятно, на том, что известные состояния
сознания даются нам в форме гениды. Чем мы ближе к такой стадии, тем более мы лишь
кружимся вокруг предмета, постоянно поправляемся при каждой попытке его описать и
постоянно лишь повторяем: нет, не то слово! Конечно, этим-то и обусловливается
нерешительность в суждении. Последнее только тогда приобретает определенность и
прочность, когда процесс просветления уже окончен. Уже самое суждение само по себе
предполагает известное удаление от стадии гениды. И это бывает даже тогда, когда им
высказывается только нечто аналитическое, не увеличивающее духовного содержания
известного субъекта.
В том факте, что Ж всегда ожидает от М прояснения своих темных представлений,
