 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
стимулом, последний всегда предшествует первой во времени. Хорошо знакомые примеры — это
сужение или расширение зрачка в ответ на световую стимуляцию, подергивание колена при ударе
молоточком по коленному сухожилию и дрожь при холоде. В каждом из этих примеров
взаимоотношение между стимулом (уменьшение световой стимуляции) и реакцией (расширение зрачка)
невольное и спонтанное, это происходит всегда. Также респондентное поведение обычно влечет за
собой рефлексы, включающие автономную нервную систему. Однако респондентному поведению
можно и научить. Например, актриса, которая очень потеет и у которой «сосет под ложечкой» от страха
перед выходом на публику, возможно, демонстрирует респондентное поведение. Для того, чтобы
понять, как можно изучать то или другое респондентное поведение, полезно познакомиться с трудами
И. П. Павлова, первого ученого, чье имя связывают с бихевиоризмом.
Павлов, русский физиолог, первым при изучении физиологии пищеварения открыл, что
респондентное поведение может быть классически обусловленным. Он наблюдал, что пища,
помещенная в рот голодной собаки, автоматически вызывает слюноотделение. В таком случае,
слюноотделение — это безусловная реакция или, как Павлов назвал это, безусловный рефлекс (БР). Он
вызывается пищей, которая является безусловным стимулом (БС). Великое открытие Павлова состояло
в том, что если ранее нейтральный стимул многократно объединялся с БС, то в конце концов
нейтральный стимул приобретал способность вызывать БР и в тех случаях, когда он предъявлялся без
БС. Например, если колокольчик звонит каждый раз непосредственно перед тем, как пища оказывается
в пасти собаки, постепенно у нее начнет выделяться слюна при звуке колокольчика, даже если пищи
нет. Новая реакция (слюноотделение на звук колокольчика) называется условным рефлексом (УР), а
ранее нейтральный, вызывающий ее стимул (звук колокольчика) получил название условный стимул
(УС). На рис. 7-1 можно видеть процесс классического обусловливания.
Рис. 7-1. Парадигма классического обусловливания по Павлову.
В более поздних трудах Павлов отмечал, что если он переставал давать пищу после звука
колокольчика, у собаки в конце концов совсем прекращалось слюноотделение на этот звук. Этот
процесс называется угасание и демонстрирует, что подкрепление (пища) значимо как для приобретения,
так и для сохранения респондентного научения. Павлов также обнаружил, что если собаке дают
длительный отдых в период угасания, то слюноотделение будет повторяться при звуке колокольчика.
Это явление соответственно называется самопроизвольное восстановление.
Несмотря на то, что вначале Павлов проводил эксперименты на животных, другие исследователи
начали изучать основные процессы классического обусловливания на людях. Эксперимент, который
провели Уотсон и Рейнер (Watson, Rayner, 1920) иллюстрирует ключевую роль классического
обусловливания в формировании таких эмоциональных реакций, как страх и тревога. Эти ученые
обусловливали эмоциональную реакцию страха у 11-месячного мальчика, известного в анналах
психологии под именем «Маленький Альберт». Как и многие дети, Альберт вначале не боялся живых
белых крыс. К тому же его никогда не видели в состоянии страха или гнева. Методика эксперимента
состояла в следующем: Альберту показывали прирученную белую крысу (УС) и одновременно за его
спиной раздавался громкий удар в гонг (БС). После того, как крыса и звуковой сигнал были
представлены семь раз, реакция сильного страха (УР) — плач и запрокидывание — наступала, когда
ему только показывали животное. Через пять дней Уотсон и Рейнер показали Альберту другие
предметы, напоминающие крысу тем, что они были белые и пушистые. Было обнаружено, что реакция
страха у Альберта распространилась на множество стимулов, включая кролика, пальто из котикового
меха, маску Деда Мороза и даже волосы экспериментатора. Большинство из этих обусловленных
страхов все еще можно было наблюдать месяц спустя после первоначального обусловливания. К
сожалению, Альберта выписали из больницы (где проводилось исследование) до того, как Уотсон и
Рейнер смогли угасить у ребенка страхи, которые они обусловили. О «Маленьком Альберте» больше
никогда не слышали. Позже многие резко критиковали авторов за то, что они не убедились в отсутствии
