 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
полной мере учитывающей (а нередко и просто игнорирующей) роль психосоциальных факторов в
возникновении, компенсации, декомпенсации и лечении болезни. Альтернативный целитель
приобретает психологическую ценность для пациента, удовлетворяя его эмоциональные потребности;
его воздействие в большей степени направлено на пациента.
Говоря о положительном терапевтическом эффекте, который наблюдается у части пациентов под
влиянием альтернативных технологий, следовало бы прежде всего указать на роль суггестивных
воздействий (прямое, косвенное, вооруженное внушение),
усиливаемых взаимной индукцией,
подражанием и верой в неизвестный метод, формируемый не без участия средств массовой
информации. При одновременных воздействиях на массы людей следовало бы помнить о таком
явлении, как регрессия «к середине». У части пациентов в момент воздействия отмечается «пик»
(наибольшая выраженность заболевания), у другой, напротив, ремиссия хронических расстройств. В
течение времени альтернативного воздействия, которое продолжается иногда дни и недели,
естественно, может наблюдаться уменьшение остроты заболевания у первой части пациентов либо,
напротив, его обострение — у второй части. Ни улучшение, ни ухудшение в состоянии пациента в этом
случае не может быть полностью связано с альтернативным воздействием.
При альтернативном воздействии речь идет о симптоматическом психотерапевтическом эффекте,
обычно недолговечном и угасающем.
Широкая врачебная практика и специально проведенные исследования свидетельствуют о
возможных негативных последствиях альтернативного целительства. Чаще всего указывается запоздалая
диагностика, связанная со временем, потерянным на лечение у альтернативного целителя, что особенно
пагубно для пациентов с онкологической или прогрессирующей нервно-психической и соматической
патологией. Отсутствие своевременно начатого лечения во многих случаях определяет
неблагоприятный его прогноз.
В ряде исследований сообщается о лицах, объявивших себя экстрасенсами. По данным В. В.
Иванова (1990), независимо от наличия или отсутствия психической патологии, у экстрасенсов феномен
экстрасенсорных способностей появляется под влиянием социальных действий как специфический
адаптационный механизм, что позволяет им субъективно компенсировать личностную дезадаптацию.
Автор изучил психопатологические аспекты экстрасенсорности у 67 лиц, объявивших себя
экстрасенсами. У 5 из них он установил эндогенную (психическую) патологию, у 25 — личностную, у 37
— выраженные акцентуации характера. Ю.Н. Гаврилюк (1990) в ходе обследования экстрасенсов (35
мужчин и 32 женщины в возрасте от 20 до 55 лет) выявил 3 основные закономерности в природе
сверхценных идей у экстрасенсов: 1) сверхценные идеи имели определенную нозологическую
специфичность, входя в структуру расстройств психики у лиц с психопатией и больных шизофренией с
малопрогредиентной формой; 2) сверхценные проявления служили своеобразной компенсацией
патологических проявлений личности, снижая дезадаптацию в рамках акцентуации характера; 3)
сверхценные идеи существовали как следствие дидактогений, т. е. были сформированы в ходе
социальной индукции. Т. В. Шнуренко (1990) также сообщает, что в клинико-психопатологическом
аспекте экстрасенсы достаточно неоднородны. Отношение их к своим экстрасенсорным способностям
неодинаково и модулируется явной психической патологией или личностными особенностями.
«Альтернативный взрыв» в нашей популяции не сопровождался, как этого можно было бы
ожидать, адекватными опасности мероприятиями государства, медицины и здравоохранения. Более
того, значительное распространение получила точка зрения, что подобные явления наблюдались в
истории разных стран в период кризисов и самопроизвольно исчезали при выходе из них. Существует и
другая точка зрения. Современное западное общество смогло в основном удовлетворить некоторые
важные потребности человека — в пище, одежде и др. Этого нельзя сказать об одной из самых важных
человеческих потребностей — в смысле жизни. И до тех пор пока она не будет удовлетворена, у
человека сохранится потребность в иррациональном, в чуде. К этому близки высказывания об
обсуждаемых явлениях массового сознания известного отечественного философа и социолога М. К.
Мамардашвили: «Мне кажется, что все это сказки. Не в том уничижительном смысле, когда говорят, что
все это ненаучно, но в глубинном, фундаментальном: это проявление неотъемлемой от человека
духовной потребности в фольклоре, мифе, легенде».
Представляется также, что одной из возможных причин распространения альтернативной
