 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
результате она попадает в замкнутый круг. Чем больше человек превращает других в объекты, тем
меньшей становится его собственная «онтологическая безопасность». Ее отсутствие проявляется
прежде всего в феномене отрыва сознания от тела, отождествлении собственного «Я» с сознанием, что
Лэнг интерпретирует как попытку справиться с «базисной небезопасностью». В таком случае индивид
ощущает собственное тело как один из объектов в мире, а не как средоточие своей индивидуальности.
Тело становится для него носителем «ложного Я», от которого полностью отрывается «внутреннее»,
или «истинное Я». Оно не принимает прямого участия в действиях тела, создает с помощью
воображения далекие от реальности образы, развивает сложную систему отношений с собственным
телом, пытается «создать взаимоотношения с личностями и вещами внутри индивидуума вообще, без
обращения за помощью к внешнему миру личности и вещей. Индивид конструирует внутри себя
микрокосм» (Лэнг, с. 71).
Шизоидная личность создает целую систему «ложных Я», заменяющих при взаимодействии с
другими людьми скрытое от всех и невоплощенное «внутреннее Я». В результате этого, с одной
стороны, она чувствует себя всемогущей в своей отстраненности от реального мира: «Воображаемыми
выгодами являются безопасность истинного "я", а следовательно, свобода от других, самодостаточность
и контроль» (Лэнг, с. 71). Но, с другой стороны, неизбежным следствием изоляции оказывается чувство
пустоты: закрывшееся «Я» не может обогащаться из внешнего опыта, поэтому его внутренний мир все
более обедняется. Обратной стороной воображаемого всемогущества оказываются чувства бессилия и
пустоты.
Лэнг предполагал, что ненадежное структурирование психики возникает в раннем детстве и
причины его установить невозможно. В дальнейшем индивид предпринимает попытки защиты, которые
оказываются несостоятельными. «Трагический парадокс заключается в том, что, чем сильнее "я"
защищается таким образом, тем сильнее оно разрушается. Явное конечное разрушение и исчезновение
таких "я" при шизофрении завершается не посредством внешних атак врага (настоящего или
предполагаемого), не снаружи, а из-за опустошения, вызванного самими внутренними
оборонительными маневрами» (Лэнг, с. 75).
Необходимо подчеркнуть, что, согласно Лэнгу, такие диссоциативные состояния присущи и
нешизоидным индивидам, особенно в таких угрожающих ситуациях, когда нет возможности их
избежать (война, концлагерь и т. д.). Однако, в отличие от них, у шизоидов это не временное состояние,
а базисная ориентация в жизни. Мир шизоида является миром, который угрожает со всех сторон его
бытию и из которого нет выхода. С расколом «внутреннего Я» и телесного «ложного Я» восприятие и
деятельность оказываются переданными последнему. Поэтому мир переживается как нереальный, а все
относящееся к восприятию и действиям — как ложное, бесполезное и бессмысленное.
Поскольку каждое столкновение с миром угрожает поглотить «внутреннее Я», шизоидная
личность боится выйти за пределы своей «скорлупы» и фантастические образы заменяют реальность.
Свобода становится проклятием, и Лэнг употребляет здесь сартровское выражение «осужденности на
свободу».
Чуть позже, под влиянием работы Ж.-П. Сартра «Критика диалектического разума», а также
исследований американскими психиатрами так называемых «шизофреногенных семей», Лэнг вместе с
другим известным теоретиком и идеологом «антипсихиатрии» Д. Купером пишет книгу «Разум и
насилие: десятилетие философии Сартра 1950-1960».
В ней выделялись два вида семей. В семьях-«сериях» члены не испытывают друг к другу
какого-либо интереса, заботясь только о том, чтобы не выносить сор из избы. Совместное
существование покоится в значительной мере на страхе по поводу того, «что скажут другие». В семьях-
«нексусах» (узлах) совместное существование поддерживается чувствами страха, тревоги, виновности,
с помощью морального шантажа и различных форм психического давления и террора. «Семья типа
нексуса сравнима с преступным сообществом, в котором взаимная поддержка является не чем иным,
как взаимным устрашением» (цит. по: Руткевич, с. 130).
Далее Лэнг предполагает, что все группы действуют на своих членов через «системы фантазии».
Основной (а для большинства людей и единственной) причиной нахождения в ней является тот опыт,
которым наделяет индивида группа. Если один из членов группы начинает выходить за пределы
«системы фантазии», принимаемой другими членами группы, то они классифицируют его как
«сумасшедшего», так как для них фантазия тождественна реальности. «То, что называется
психотическим эпизодом у одной личности, часто может быть понято как особого рода кризис во
внутреннем опыте нексуса или же в поведении нексуса» (цит. по: Руткевич, с. 131). Группа не дает
индивиду выйти из «системы фантазии» и уничтожает того, кто разрушает единство группы, причем
