 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
возникшего на одной из сессий, высказала ряд фантазий о садомазохистских сексуальных отношениях с
ним. Учитывая наличие аналогичных тенденций в ее отношениях с другими мужчинами, терапевт
предположил, что это проявление реакций переноса, и предложил их проанализировать. Однако
пациентка гневно отвергла это предложение, заявив, что «здесь нет никакого переноса», что «это
касается исключительно их двоих», и обвинила терапевта в предвзятом отношении к ней. До конца
сессии терапевт еще несколько раз предлагал ей разобраться в этой ситуации, но она отказалась, а в
конце концов прямо предложила ему вывести их «связь» за рамки терапевтических отношений и
постаралась его соблазнить. Когда терапевт ответил, что подобные фантазии могут служить хорошим
материалом для понимания ее проблем, она обвинила его в бесчувственности и импотенции, после чего
покинула кабинет, заявив о прекращении терапии.
Несмотря на чувства раздражения и гнева, вызванные подобным поведением, терапевт был
«задет» обвинениями пациентки, так как ловил себя на мыслях оправдательного характера и чувствах
сомнения и неуверенности в том, что правильно себя вел. Поэтому он обратился за супервизией.
Благодаря ей терапевту удалось выявить собственные конкордантный и комплементарный
контртрансферы, заключающиеся в ощущениях садистического «использования» его пациенткой, и
одновременно в не продиктованных терапевтической необходимостью ее настойчивых желаниях
побыстрее вывести этот материал в сознание, чтобы доказать свою «практическую компетентность» и,
возможно, спровоцировать прекращение терапии.
На следующей сессии, куда А. все же явилась (как всегда с опозданием), она сразу же, без
попыток обсудить их предыдущую встречу, стала рассказывать свои сексуальные фантазии подобного
рода, а также опыт таких отношений в реальности, перегружая терапевта обилием материала и в то же
время не позволяя его использовать. При этом у терапевта возникла фантазия, что пациентка поступает
так потому, что таким образом «подчиняется» ему, «удовлетворяя» высказываемое им желание
разобраться в специфической ситуации взаимоотношений. Поэтому, дождавшись паузы, терапевт
сказал: «Я помню, что когда вы рассказывали о своих проблемах во время первичного интервью, вы
говорили о том, что практически все ваши отношения с мужчинами расстраивались через 2,5-3 месяца
после их начала, не так ли?». Пациентка замерла и неохотно подтвердила. «Я хочу обратить ваше
внимание на то, что мы тоже работаем с вами ровно 12 недель, т. е. мы с вами находимся в критической
точке. Не кажется ли вам, что есть что-то общее между вашими проблемами во внешней жизни и теми
проблемами во взаимоотношениях, которые возникли в этом кабинете?» Все еще демонстрируя
негативные чувства (по уже менее выраженные), А. сказала, что она тоже задумывалась над этим и что
здесь происходит повторение одной и той же схемы: «Когда я все отдаю мужчинам, они предпочитают
просто использовать меня, не давая в ответ даже самую малость того, что требуется мне». — «Это
доставляет вам удовольствие?» — спросил терапевт. Пациентка ответила отрицательно. «Тогда зачем
вы сами сознательно предлагаете такие отношения и бессознательно провоцируете их?» Пациентка с
искренним недоумением попросила пояснить, что терапевт имеет в виду. Рискнув, терапевт рассказал
ей о своих ощущениях в прошлую и нынешнюю сессии, а затем сказал: «Вы не хотите и в то же время
делаете все, чтобы я так с вами поступил. Я думаю, важно понять, зачем?»
Работая с контртрансферентными реакциями, необходимо помнить, что пациенты (особенно
пограничного уровня) могут стремиться нанести поражение своим психотерапевтам. Например, нередко
пациенты заявляют о том, что их проблемы неразрешимы, что сколько они ни стараются что-то сделать,
все заканчивается неудачей и исправить это «фатальное невезение» уже невозможно. Еще один способ
разрушающей конкуренции с терапевтом, которого пациент с завистью рассматривает как более
могущественного и менее страдающего человека, — сопротивление и обесценивание всех его усилий
помочь. Такие враждебные попытки пациентов по отношению к терапевту могут разрушать его
самоуважение, что закономерно будет приводить к возникновению контртрансферентной ненависти,
скрывающейся под маской скуки, отстраненности, ухода в себя, а также скрытого желания
преждевременного окончания терапии.
Особые сложности возникают в ходе психодинамической терапии пограничных и психотических
пациентов с суицидальными тенденциями. Непроработанная контртрансферентная ненависть может
усиливать суицидальный риск, так как такое отношение терапевта свидетельствует о его отречении от
пациента и предоставлении последнего самому себе. Как пишут Р. Урсано, С. Зонненберг и С. Лазар,
«опытные клиницисты в таких случаях обычно стараются смирить свои эмоции или
продемонстрировать умеренное терапевтическое рвение, чтобы защитить себя от такой особенно
опасной трансферентно-контртрансферентной позиции» (Урсано, Зонненберг, Лазар, с. 80).
Сдерживание и переработка контрансфера неизбежно приводят к «расщеплению» в психике
