чувством, будет постигнут лишь отчасти. При односторонней (типической) установке получается
недочет в психологическом приспособлении, который в течение жизни все возрастает, пока, наконец,
рано или поздно, нарушается сама способность приспособления, а это толкает субъекта на путь
компенсации. Компенсация же достигается лишь отрезанием (жертвой) той установки, что
господствовала до сих пор. Это влечет за собой временную запруженность энергии и наводнение
каналов, сознательно еще не использованных, но бессознательно уже лежащих наготове. Недочет в
приспособлении, являющийся движущей силой
(causa efficiens) для процесса обращения, субъективно
дает о себе знать в форме смутного чувства неудовлетворенности. Такая атмосфера царила в самом
начале нашего летосчисления. Необычайная, изумительная жажда искупления овладела человечеством и
вызвала в Древнем Риме неслыханный доселе расцвет всех возможных и невозможных религиозных
культов. Не было недостатка и в представителях теории изживания (Auslebetheorie), которые вместо
«биологии» основывались на данных науки тех времен. Кроме того, люди из всех сил изощрялись в
умозрительных догадках о том, почему человеку живется так плохо; однако каузализм тех времен был
несколько шире каузализма нашей современной науки: искали причины не только в детстве, но
погружались уже сразу в космогонию, причем измышляли самые разнообразные системы,
раскрывающие все, что происходило на заре человечества еще раньше и что было причиной того
невыносимого положения, в котором человечество в конце концов очутилось.
Жертвы, принесенные Тертуллианом и Оригеном, на наш вкус чрезмерны, но они, безусловно,
соответствовали духу того времени, духу совершенной конкретности. В согласии с этим духом
представители гностицизма принимали свои видения за саму реальность или, по крайней мере, за нечто
к ней относящееся поэтому и Тертуллиан придавал факту своего внутреннего чувства объективную
значимость. Процесс перемещения установки, воспринятый внутренне и субъективно, гностицизм
проецировал в виде космогонической системы и верил в объективную реальность своих
психологических образов.
В моем труде /28; 29-
С.416/ я оставил открытым вопрос об источнике своеобразного
направления либидо в христианском процессе. В том же труде я говорю о расщеплении либидо на две
половины, направленные друг против друга. Объясняется это односторонностью психологической
установки, односторонностью столь великой, что компенсация, всплывшая из недр бессознательного,
принудительно провела свою линию. Гностическое движение в первые века новой эры обнаруживает
особенно ярко роль бессознательных содержаний в момент возникновения и решительного проведения
компенсации. Христианство обозначает в известном смысле разрушение и жертвоприношение
античных культурных ценностей, то есть античной установки. Надо ли еще доказывать в наше время,
что совершенно безразлично, говорим ли мы о том, что творится в наши дни, или о том, что было 2000
лет тому назад?
2. Богословские споры в раннехристианской церкви
Весьма вероятно, что мы встретим типовую противоположность в истории ересей и расколов,
происходящих в столь богатой спорами Церкви ранних христиан. Эбиониты или иудействующие
христиане, быть может тождественные с первыми христианами вообще, веровали в исключительно
человеческую природу Христа и считали его сыном Марии и Иосифа, получившим лишь впоследствии
посвящение через Духа Святого. В этом вопросе эбиониты являются по отношению к докетам
представителями противоположной крайности, и эта противоположность продолжала действовать еще
долгое время спустя. Около 320 года н. э. вместе с арианской ересью вновь появилась та же борьба
противоположностей, хотя и в измененной форме, а именно: более ожесточенная в церковно-
политическом отношении, но более мягкая по содержанию. Арий отрицал предложенную Церковью
формулу:
?
w
????? ????????? (
равный Отцу)
и утверждал:
?
w
????? ?????????? (
с
ходный с Отцом).
При более внимательном исследовании истории великого арианского спора о гомоузии и гомойузии
(единосущие и подобосущие Христа с Богом) мы увидим, что гомойузия носит отпечаток более
чувственный, более доступный человеческому чувству, в противоположность к чисто умозрительной и
абстрактной точке зрения гомоузии. То же самое можно, как нам кажется, сказать и о возмущении
|