 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
принадлежностью друг другу. Выйти из этого состояния значит поступить таким
образом, чтобы возжелать своего «Я», возжаждать самого себя, устремиться к себе как
единственному объекту, который можно желать свободно, безусловно, всегда. Однако
очевидно, что stultitia не способна желать этого объекта, поскольку характеризуется
именно отсутствием желания. Сам индивид не может выйти из состояния stultitia в той
мере, в какой оно определяется этим не-отношением к себе. Сотворить себя как объект,
обрести способность поляризовать свою волю, способную предстать в качестве
объекта, в качестве свободной и постоянной цели, на которую эта воля устремлена,
можно лишь при посредничестве другого человека. Между человеком stultus и
человеком sapiens необходим посредник. Или иначе: между человеком, не желающим
собственного «Я», и тем, кто достиг искусства управлять собой, обладать собой,
черпать удовольствие в себе — что является подлинной целью sapientia, — необходимо
вмешательство другого, поскольку, структурно, воля, присущая stultitia, не может
желать заботиться о своем «Я». В связи с этим заботе о себе необходимо присутствие,
включение, вмешательство другого.
Философ как посредник
Другой не является ни воспитателем, ни учителем в сфере памяти. Речь идет не о
том, чтобы educare («воспитывать»), а о том, чтобы educere («вывести»). Этим другим,
находящимся между субъектом и его «Я», является философ, который служит
проводником для всех людей в том, что касается вещей, соответствующих их природе.
Одни лишь философы могут сказать, как следует себя вести; они одни знают, как надо
управлять другими людьми и теми, кто сами хотят руководить. Философия — это
основная практика управления. Именно в этом заключается основное разногласие
между философией и риторикой в том виде, как оно возникало и проявлялось в ту
эпоху. Риторика представляет собой набор и анализ средств, которыми можно воздей-
ствовать на других вербально. Философия — это совокупность принципов и
практических навыков, которые человек имеет в своем распоряжении или
предоставляет в распоряжение других с тем, чтобы иметь возможность должным
образом проявлять заботу о себе или о других. Профессия философа утрачивает свою
профессиональную значимость по мере того, как она становится более значимой. Чем
больше человек нуждается в советнике для самого себя, тем чаще в процессе
самореализации он вынужден прибегать к помощи другого, и, следовательно, тем в
большей степени утверждается философия. Наряду с этим сугубо философская
функция философа будет постепенно терять свою значимость, а сам философ все
больше и больше будет превращаться в жизненного советчика, который по любому
поводу — по поводу частной жизни, внутрисемейных отношений, политической
деятельности — будет рекомендовать не те общие модели, которые могли предложить,
например, Платон или Аристотель, а советы, подходящие для каждой конкретной
ситуации. Философы действительно интегрируются в повседневный образ жизни.
Практика управления сознанием (см. Плиний) стала социальной практикой. Она
получила свое развитие среди людей, которые, по сути, не были специалистами в этой
области. Существует целая тенденция практиковать, распространять, развивать само-
реализацию субъекта даже вне существующих философских институтов, за пределами
философии философа как таковой. Налицо стремление превратить самореализацию в
определенный тип отношений между индивидами, представить ее как своего рода
принцип, контроль за человеком со стороны других людей, формирование, развитие,
установление для человека некоего отношения к самому себе, что найдет себе точку
опоры, свое посредничество в другом человеке — не обязательно профессиональном
философе, — хотя, конечно, необходимо при этом пройти через философию и иметь
какие-то философские понятия.
Фигура и функция наставника поставлены здесь под вопрос. Эта фигура наставника
