 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
(Катха-упанишада. II, 1, 10)
Время «Оно», влекущее сознание, — время развернутой драмы космогонии, которые
(как говорят ныне) разыгрались «до сотворения мира», в мировых религиях
оставившие лишь следы, реконструкции поддающиеся лишь отчасти, с известной
долей фантазии и научного вымысла. Время, о котором культуры прошедшие, от нас
дальние, вопрошали владыку мертвых и в мифе и ритуале верность ответам
слышанным хранили. Потому ли культуры дальние, «ритуально символические» ,
критического вопрошания не принимали и вопросов «почему?» и «зачем?», обра-
зующих обозримый горизонт нашего культурного опыта, сторонились.
На границе с иным, с «оным», где кончается история и горизонт нашего опыта, в
котором слова связаны лишь со словами, мысль — с мыслью, а дела — лишь с делами,
и начинается миф и ритуал, в котором мысль, слово и дело связаны друг с другом и
возвращены к своей первооснове, «владыка мертвых и первый умерший» своей
внутренней антиномией связывает и разделяет «здесь и там», очерчивая вообразимый
предел человеческой субъективности и исторической свободы. Граница эта,
внутренней антиномией отмеченная и персонифицированная, а потому именуемая
словом личным — Яма, а не абстрактно описываемая — «живая смерть», связывает
горизонт нашего опыта с его вертикальным истоком. Время мифа — время
вертикальное, качественное, событие несущее и сохраняющее, порождает в истории
действие «архетипичное». бывшее раз в ином-«6ном»-времени, где, по выражению
Мирчы Элиаде, оно было «произведено и пережито ранее кем-то другим, и притом не
человеком»
9
Время мифа — время непреходящее, оно «все время» есть и есть, стало
быть, то, что было, и чего никогда не было. Такова природа мнимости невыдуманной,
но существующей, которую обсуждал близкий к нам по времени и месту поэт, ученый
и провидец.
«А вы знаете, что природа чисел та, что
там, где есть да-числа и нет-числа
(положительные и отрицательные
существа), там есть и мнимые (
v
—1)? Вот
почему я хотел настойчиво увидеть
v
—1 из
человека и единицу, делимую на человека.
И его лицо преследовало меня всюду в
шуме улиц».
(Велимир Хлебников. Ка² )
10
И если я и сопоставил фрагменты разновременные и разнородные, то лишь затем,
чтобы показать, что опыт космогонический не исчез вместе с культурой, его
постигающей, зримо и персонифицированно лично его представившей и перед ним
предстоящей, но и ныне в забытьи существует и из глубин памяти о себе
свидетельствует. О том ясно дает понять и сопоставление, в котором Ф. Б. Я. Кейпер
угадал за пренатальным психическим опытом основы космогонические, связав
пребывание «мирового яйца» в первичных водах мира с «океаническим чувством»
Фрейда, с ощущением «одной лишь бесконечности и того, что яйцо составляет часть
этой бесконечности...»
11
. И в снах «данный опыт часто предстает в виде больших
водных пространств, а также представлений о коллективности...»
12
Надо признать, что
свидетельства эти невнятные и безликие, на вопрос «кто?» в отличие от мифа не
отвечающие, а стало быть и историей неперсонифицированные, и если последняя и
встречается с ними лично на одном из своих поворотов, то в ужасе не отшатывается.
На этом первом этапе космогонии ни миф, ни сопоставления не кончаются, а доходят
они до конца определенности, до самых «сумерек Богов», не выдержавших рождения
сознания и не вынесших человека разумного'
13
, а потому изгнанных в страну мертвых и
