 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
семьи к коммунистическому обществу. Посредственные этапы — это неизбежные
переходные станции. Само коммунистическое общество так же неизбежно, как и все
предыдущие.
Каждая эпоха автором характеризуется с разных точек зрения; он описывает и
способы добывания средств существования, и технику, и психологию, и семейные
отношения, и организацию власти и т. д. Рядом с таким описанием им очерчиваются и
причины изменений. Главным фактором последних служит, конечно, «экономика».
Таково основное содержание книги. Написана она живо, сжатым языком,
«эмоционально». Посвящена «юным коммунарам».
Если бы я признавал возможность «истории культуры» или «генетической
социологии» в таком понимании, а равно и предпосылки, на которых последние
строятся, то я должен был бы признать рецензируемую книгу довольно удачной. Из
популярных < работ такого типа она одна из лучших. Но в силу целого ряда оснований
(о которых здесь не приходится говорить) такую «историю культуры» и такую
«генетическую социологию» как науку я считаю несуществующими. Под этими
именами обычно преподносится винегрет разных исторических данных. «Нельзя
объять необъятное». Все такие работы представляют смесь обрывков знаний. Не
представляет отсюда исключения и данная книга. Далее, даже и популярная книга (я
бы сказал: в особенности популярная)
не должна допускать чрезмерные упрощения, существенные ошибки или спорные
вопросы выдавать за бесспорные. А такими фактами книга богата. Приведу примеры.
Автор, подобно многим марксистам, исходит из предпосылки однотипного развития
различных народов. Очерченные фазы эволюции он считает «обязательными» для всех
народов. Это спорно. Больше того, сейчас не без оснований большинство крупнейших
исследователей этого вопроса решает его в обратном смысле, в смысле
многолинейного, не однообразного пути развития разных групп и народов. Далее, сама
схема этапов автора (первобытно-коммунистическое общество, патриархально-родовая
община и т.д.), совершенно произвольна. Здесь даже и марксисты (см., напр., 1 т.
«Русской истории» Н. А. Рожкова) не вполне сойдутся со схемой книги. Примерами
крупных фактических ошибок могут служить такие положения: 1) полный коммунизм
первобытной семьи и утверждения вроде таких, что «братство и равенство было
основой ее» (стр. 8), что здесь «все одинаково работают, одинаково получают за свой
труд по потребностям, нет ни угнетателей, ни угнетаемых, все равны, все братья между
собой» (стр. 12) и т. п. Руссо в свое время мог так говорить, теперь, через полтораста
лет, такие «идиллии» годны только для детей младшего возраста. Они решительно не
соответствуют действительности. 2) Автор пишет: «в коммунистической семье
женщина — руководительница и начальница семейной группы или рода. Она —
умиротворительница и судья, — председательница на собраниях и хранительница
священного огня... Громадный труд (ее)... внушает к ней еще большее уважение со сто-
роны членов рода. Совершенно неправильно, след., утверждение буржуазных ученых,
верных слуг капитализма, что женщина и на первых порах общественной жизни была
рабою мужчины» (стр. 31). Мне было бы интересно знать, на каком фундаменте по-
строены эти категорические утверждения с обвинительным пунктом гг. «буржуазных
ученых»! Интересно было бы знать хоть один-два примера таких «первобытных
обществ». Боюсь, что автор их не укажет, и боюсь, что ничего, кроме давно
опровергнутой гипотезы Бахофена, он (автор) не сможет привести... По крайней мере,
сейчас трудно указать хотя бы одного компетентного исследователя,
придерживающегося таких взглядов. Не мешало бы поэтому немного обуздать здесь
«фантазию» и на место «нас возвышающего обмана» поставить «тьму низких истин».
То же можно было бы сказать о множестве других мест книги. Никакая научная
