 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
которые остались необнаруженными до вступления в брак. Однако, закон здесь
считается лишь с интересами потерпевшей стороны и, если это нужно, предупреждает
рождение калек. Но не в его компетенции высказывать свое мнение о половых
отношениях и об их прекращении.
Важным является вопрос о прелюбодеянии, который, однако, тоже нуждается во
вмешательстве со стороны закона. В связи с обнаруженным прелюбодеянием,
пострадавшая сторона раньше всего имеет право на развод, получая и некоторые
преимущества. Но при таких случаях браконарушений, когда, с согласия обеих
сторон, они выливаются в бигамию или биандрию, ни гражданскому, ни уголовному
закону здесь нет места. Под таким случаем мы разумеем такой, когда, например,
супруги, в силу каких-нибудь личных соображений, желают продолжать сожительство,
но в связи с обнаруженной импотентностью или же бесплодием у одной из сторон,
другой предоставляется право на половые сношения вне брака. В таких случаях
интересы третьего лица или общества остаются незатронутыми, и стало-быть,
правовое вмешательство является неуместным.
Сложным представляется разрешение вопроса, как быть в тех случаях, когда
развода требует одна из сторон, но на нее не согласна другая, причем для развода
мотивов не имеется. В этом случае почти ничего нельзя сделать в борьбе с
капризами "бога любви". Закону при таком обороте дела следует считаться прежде
всего и единственно с правом потомства от этого брака, причем на неверном
супруге лежит и обязанность содержания семьи. Закону не подлежит охранять всякие
гражданские права той стороны, которая не посягает на нарушение брачных
отношений. Необходимость имущественного разделения сказывается здесь очень ярко.
Но, с другой стороны, я не вижу смысла в поддержании брака, которого одна из
сторон и знать не желает, так как практические результаты при этом сводятся к
нулю. Здесь, во всяком случае, мы считаемся с моралью в тесном ее применении, но
не с правом, и сердечная угнетенность продолжающей оставаться верною стороны
будет вполне одинакова независимо от формы брака, законного ли или конкубината.
И здесь закону делать нечего, если не считать попыток к примирению.
Здесь мы останавливаемся перед запутанными отношениями. Мы убедились уже в
том, что необходимо во многих случаях ограничение права на удовлетворение
полового стремления, как сопряженное с нарушением прав других лиц. Наибольшее
осложнение заключается в том, что такое удовлетворение (не считая патологических
случаев) нуждается в участии двух существ, из которых одно получает
удовольствие, другое может считать его для себя оскорбительным или вредным. Этот
случай входит уже в компетенцию уголовного права, при рассмотрении которого мы
этого и коснемся. Но и гражданско-правовые отношения требуют, чтобы свободное
удовлетворение полового пробуждения обусловлено было лишь добровольным согласием
на это обеих сторон. Здесь не могут быть допущены никакие отступления. Не только
несовершеннолетние, но и совершеннолетние должны быть охранены от посягательства
на телесное насилие, противное их воле. В установлении христианского брака
имеется еще достаточно применительно к этому остатков варварства, причем закон
заставляет женщину отдаваться своему властелину и повелителю в зависимости от
его усмотрения. В этом заключается нечто противоположное мужской верности, лишь
формальной в браке. Что касается женщины, то она даже при большой возбудимости в
силу физиологических причин лишена возможности располагать таким же правом, и ее
жалоба принимается лишь в соображение, когда может быть доказана абсолютная
импотенция. Здесь мы видим, насколько неуместно со стороны закона вмешиваться в
подробности половых отношений, и право неизбежно уступит место бесправию. Это
предусматривается и в судебной практике и интерпретируется "супружескими
обязанностями". Индивидуальное половое стремление чрезвычайно неустойчиво и
насильное введение его в рамки моногамного законодательного установления не
только бессмысленно, но и неосуществимо. Мы должны поэтому считать
необоснованными мечтаниями взгляд на брачную жизнь Толстого, относясь однако с
уважением к его этическим заключениям. Если мужчина, обладающий сильной
чувственностью, сочетался в браке с холодною девушкою, для которой совершение
полового акта является чем-то весьма противным, то в одинаковой мере
бессмысленно навязывать мужу воздержание, а жене согласие на совершение полового
акта. Здесь облегчить положение вещей могут лишь развод, конкубинат или бигамия,
если нет места для взаимных уступок. При современном взгляде на вещи разрешается
только развод, который, в свою очередь, будет жестоким, если имеется уже налицо
беременность, или любимый ребенок, или же любовь и уважение между супругами, без
связи с их половыми побуждениями.
Однако, все эти крайности могут быть умерены доброю волей. Не считаясь
