 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
современными стрессорами и нашими древними эволюционными механизмами преодоления стресса.
Стресс: тогда и сейчас
На протяжении подавляющей части нашей истории стресс можно было определить в терминах
прямой физической угрозы. В период плейстоцена типичными стрессорами могли быть нападения
хищников, угрозы со стороны других представителей нашего вида, опасности, связанные со средой,
например риск соскользнуть вниз с крутого склона утеса. В каждом случае реакция была одной и той же
— генерализованная активация автономной нервной системы, называемая реакцией нападения/бегства.
Ярлык «нападение/бегство» точно описывает функциональные аспекты этой общей реакции.
Симпатические нервные волокна периферической нервной системы, которые опосредуют реакцию
нападения/бегства, приводят в действие целый ряд органов, так чтобы они облегчали нападение или
бегство. Например, частота сердцебиения увеличивается, кровеносные сосуды сжимаются, направляя
больше крови к крупным мышцам тела, зрачки глаз расширяются, вбирая больше информации, а другие
системы, не имеющие существенного отношения к кратковременному физическому эксцессу, становятся
неактивными или блокируются, например пищеварительная, иммунная и репродуктивная системы
(Carlson, 1998). Реакция нападения/бегства также связана с высвобождением гормонов стресса, таких как
глюкокортикоид, кортизол и эпинефрин (адреналин). Эпинефрин усиливает эффекты симпатической
нервной системы, повышая частоту сердцебиения и кровяное давление. Переносимый кровью, этот
гормон направляется к тканям, которые напрямую не связаны с симпатическими волокнами. Кроме
того, гормоны стресса действуют в качестве глюконеогенных агентов. Другими словами, они
способствуют производству новой глюкозы (глюконеогенез), расщепляя животный крахмал,
накопленный в печени и мышечных тканях, что обеспечивает быстрый источник горючего, которое
мышцы и головной мозг используют в чрезвычайной ситуации. Те же гормоны стресса расщепляют
накопленную жировую ткань, превращая ее в жирные кислоты, которые обеспечивают источник
энергии для мышечных тканей. Кроме того, глюкокортикоиды и эпинефрин расщепляют белки
мышечной ткани на образующие их аминокислоты. Эти аминокислоты могут подвергнуться
дальнейшему расщеплению, становясь глюкозой, или послужить в качестве тканеобразующего
материала при заживлении ран и других повреждений, которые могут быть получены во время
физического эксцесса.
Для бесчисленных поколений наших предков реакция нападения/ бегства обеспечивала нужное
физическое подспорье, которое было необходимо для того, чтобы выжить в чрезвычайных ситуациях.
Даже в сегодняшнем мире эта активация симпатической нервной системы может иметь решающее
значение для выживания. Например, женщина, задним ходом отъезжавшая на автомобиле от дома,
случайно наехала на своего двухлетнего сына. Она выскочила из автомобиля, и хрупкой, весящей 55 кг
женщине удалось полностью приподнять машину над малышом, что помогло ему спастись. Еще в одном
случае огромный трактор опрокинулся, придавив 12-летнего сына фермера. Мужчина сумел приподнять
трактор над своим ребенком, хотя при этом повредил себе спину. Автономная нервная система играет
жизненно важную роль даже в ходе повседневного существования. Если бы не эта система, мы бы не
могли приспосабливаться даже к незначительным изменениям среды, например во время выхода на
улицу и возвращения в помещение, или адаптироваться к изменениям в рабочей нагрузке, например,
когда нужно представить курсовую работу к определенному дню.
Однако несмотря на важнейшую роль, которую эта система играет в контексте современной
жизни, она зачастую приводит к неадаптивным последствиям. Когда человек начинает сердиться или
волноваться, попав в дорожную пробку, или приходит в ярость от действий другого водителя,
симпатическая нервная и эндокринная системы вызывают древнюю реакцию нападения/бегства.
Организм переполняется гормонами стресса, сердце стучит, артериальное давление подскакивает, а
кровяной поток насыщается жирными кислотами, мобилизованными из жировой ткани. Когда человек
сидит за рулем автомобиля, у него немного возможностей дать выход этим физиологическим реакциям.
Давление может оставаться высоким в течение многих часов после события, спровоцировавшего его
повышение. Жирные кислоты, которые были мобилизованы в качестве топлива в кровяной поток, не
