 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
нибудь предоставить ему обратную связь. При этом полезно начать с позитивной обратной связи, чтобы
затем подвергать себя риску отрицательных эмоций и исследовать роль собственных мыслей и
интерпретаций. Задача пациента состоит не в том, чтобы напрашиваться на комплименты; он должен
прямо просить о предоставлении определенной обратной связи.
Затем пациент может обратиться к источникам более негативной обратной связи, чтобы
использовать когнитивные навыки управления эмоциональными реакциями и решить, как ему
использовать обратную связь. Мы предостерегли бы против упомянутой Фрэнсисом (Frances, 1987)
простой десенсибилизации к «чувству недостатка собственного величия» как потенциально
ограниченного поведенческого метода. Дело не в том, что пациент должен научиться принимать свое
плохое самочувствие; он должен освоить более эффективные способы интерпретации ситуаций,
которые обычно вызывают плохие чувства.
Нарциссические личности также могут научиться более дифференцирование относиться к оценке
их другими людьми. Эти пациенты компульсивно сосредоточены на том, как их оценивают
окружающие, но часто не принимают во внимание важность этой оценки. Они склонны к «чтению
мыслей» и косвенно требуют подтверждения положительного мнения о себе. Остановка мыслей и
отвлечение внимания иногда являются полезными методами для ломки привычки к размышлению о
том, что думают другие. Чтобы нарциссические личности могли работать над уменьшением их
чувствительности к тому, что люди думают о них, различные ситуации или переживания могут быть
оценены по степени их важности как источника обратной связи. В конечном счете пациенты должны
быть способны преодолевать свою озабоченность мыслями окружающих, прямо просить о
предоставлении обратной связи, когда она нужна, и дифференцирование относиться к обратной связи,
реагируя на нее.
Развитие эмпатии — третья главная составляющая лечебной работы. Для достижения этой цели
полезны три стратегии. Во-первых, необходимо обратить внимание пациента на недостаток эмпатии.
Иногда достаточно просто задать вопрос о понимании чувств другого человека. В иных случаях должны
быть конкретно указаны и отмечены игнорирование и эксплуатация. Во-вторых, должны быть
активизированы эмоциональные схемы, соответствующие чувствам и реакциям окружающих.
Вероятно, это может быть наиболее эффективно сделано с помощью обмена ролями и ролевых игр, в
которых пациент исполняет роль другого человека. Необходимо сделать акцент на том, как другой
человек, вероятно, будет себя чувствовать, а не только на том, как пациент реагировал бы в
сложившейся ситуации на другого человека. В-третьих, могут быть предложены и обсуждены
альтернативные, адаптивные способы обращения с окружающими. Могут быть сформулированы новые
убеждения, чтобы ясно выразить эмоциональное признание реакций других людей, например: «Чувства
других людей также имеют значение». Также могут быть намечены конкретные действия при новом
способе обращения с людьми (например: «Пусть кто-нибудь пройдет перед вами без очереди»,
«Сделайте кому-нибудь комплимент», «Вспомните кого-нибудь, кто не имеет о вас никакого
представления, и попытайтесь понять, что чувствует этот человек»). Вместе эти три стратегии
определяют когнитивные, эмоциональные и поведенческие цели вмешательства.
Использование перечня конкретных проблем поможет сосредоточить обсуждение психотерапии
вокруг определенных проблем. В случае Дэвида (описанный выше адвокат) список проблем включал
плохое настроение, а также трудности в работе, в отношениях с коллегами и в семейных отношениях.
Для каждой проблемы психотерапевт Дэвида искал мысли и формы поведения, которые отражали бы
патологически нарциссический паттерн грандиозности, недостаток эмпатии и гиперсенситивность к
оценке другими.
В работе с автоматическими мыслями Дэвида простое смещение центра внимания от «Я» к «мы»
или «они» часто было полезно в переориентации его увлеченности собой. Подобно многим
нарциссическим пациентам, Дэвид имел тенденцию к персонализации ситуаций и событий. Он помещал
себя в центр действия и обычно не учитывал, что окружающие могут реагировать на что-то еще, кроме
него. Ролевые игры и обмен ролями помогли Дэвиду выйти за рамки своих эмоциональных реакций. Он
также был склонен к основанному на эмоциях дихотомическому мышлению и к слишком обобщенным
умозаключениям. Он был способен к логической аргументации при разрешении юридических споров на
работе, но с большим трудом находил альтернативы в своей личной жизни. Постоянная проверка
дисфункциональных автоматических мыслей на психотерапевтических сессиях помогла Дэвиду
выработать привычку ставить под сомнение обоснованность своих мыслей относительно себя.
Хотя вне консультации психотерапевта изменения проявлялись в ограниченной форме и
медленно, психотерапевт способствовал тому, чтобы Дэвид проверил несколько альтернативных
