178
будем стремиться к всестороннему использованию и развитию
своих очевидных природных задатков и будем всегда направлять
туда, где они пригодны и ценны, но решительно и, преодолевая
себя, будем избегать таких стремлений, для которых у нас от при-
роды мало задатков, и поостережемся пробовать то, что не удастся
нам. Только тот, кто этого достиг, будет всегда и с полным созна-
нием оставаться всецело самим собою (т.е. аутентичным) и нико-
гда не попадет впросак изза самого себя, так как он всегда знает,
чего может ждать от себя. На его долю часто будет выпадать ра-
дость чувствовать свои силы, и редко он испытает боль от напо-
минания о собственной слабости, то есть унижения, которое, ве-
роятно, причиняет величайшие душевные страдания; поэтому го-
раздо легче вынести сознание своей неудачливости, чем своей не-
умелости» (209).
Еще более простой формуле Зенона более двух тысяч лет.
«Для достижения высшего блага, то есть счастья и душевного
покоя, надо жить согласно с самим собой» учил Зенон.
6
Хотелось бы коротко остановиться для разъяснения того,
почему несмотря на такие, казалось бы, простые правила психоги-
гиены и психопрофилактики, давно предложенные великими
мыслителями, кризис аутентичности не только не утратил своей
актуальности, но наоборот, затрагивает все большие и большие
круги населения.
Мы уже останавливались на том, что кризис аутентичности
как один из главных феноменов онтогенеза личности имеет свою
предысторию в филогенезе, и в частности в филогенезе лично-
сти. Когда древнегреческие софисты, можно сказать, впервые в ис-
тории эстетикофилософской мысли человечества поставили во
главу угла человека, его поведение, его поступки и переживания,
первыми сделали попытку найти красоту в человеке как само-
стоятельно действующем и ответственным за свое поведение
субъекте, а не в его включенности и гармонии с всеобщим ми-
ровым космосом, они признали за личностью право выбора. «Че-
ловек есть мера всех вещей» сказал греческий софист Протагор из
Абдер. Тем самым они, как это сказали бы современные психо-
|