 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
275
собности некоторых личностей осмыслять свою жизнь, видеть в ней все по
отдельности. У себя он никогда не мог различить никаких вех. На взгляд
Бродского все категории типа – детство, взрослость, зрелость – очень стран-
ны. Таково мировосприятие креативной личности. Потому что креативная
личность – это вечный ребенок, вечное разворачивание, вечный расцвет.
Музиль, характеризуя главного героя своего романа «Человек без
свойств» пишет: «Он прошел чуть ли не через все, через что можно пройти, и
чувствовал, что и теперь еще всегда готов кинуться во что–то, пусть даже ниче-
го для него не значащее, лишь бы оно побуждало инстинкт действия» (192).
Точно также понимал себе креативную личность Ницше: «Великие лю-
ди... суть взрывчатые вещества, в которых накоплена огромная сила... Гений – в
творчестве, в деле – необходимо является расточителем: что он расходует себя,
в этом его величие... Инстинкт самосохранения как бы снят с петель; чрезмерно
мощное давление вырывающихся потоком сил воспрещает ему всякую такую
заботу и осторожность. Это называют «жертвой»; восхваляют в этом его «ге-
роизм», его равнодушие к собственному благу, его самопожертвование идее,
великому делу, отечеству – сплошные недоразумения... Он изливается, он пере-
ливается, он расходует себя, он не щадит себя, – с фатальностью, роковым об-
разом, невольно, как невольно выступает река из своих берегов» (194).
Если бы не происходило остановки в развитии, человек мог бы ассими-
лировать бесконечное количество смысловых констант окружающего мира, все
глубже и глубже погружаясь в механизм причинных зависимостей окружающе-
го мира. Но этого не происходит. Рано или поздно развитие останавливается на
том уровне, который успел достигнуть индивид к моменту биологической зре-
лости и дальнейший прогресс невозможен. По достижении зрелости процесс
ассимиляции претерпевает своеобразную инверсию и теперь уже социальная
среда начинает ассимилировать человека, с каждым годом все более порабо-
щая его. Общество постепенно, как паук опутывая паутиной свою жертву, оку-
тывает личность сетью правил и норм, чтобы затем высосать из нее все соки и
силы, великолепно понимая, что жертва уже никуда не сможет сбежать.
Но, чем больше у человека энергии, чем позже иссякает ее запас, тем
большее количество смысловых констант он может ассимилировать, тем доль-
ше он будет сопротивляться агрессии на личность со стороны социальной сис-
темы, тем лучше он будет понимать недостатки, присущие той или иной
системе, тем менее он будет зависеть от этой системы. «Независимость – удел
немногих: это преимущество сильных. – пишет Ницше. – И кто покушается на
нее, хотя и с полнейшим правом, но без надобности, тот доказывает, что он,
вероятно, не только силен, но и смел до разнузданности. Он вступает в лаби-
ринт, он в тысячу раз увеличивает число опасностей, которые жизнь сама по
себе несет с собою; из них не самая малая та, что никто не видит, как и где он
заблудится, удалится от людей и будет разорван на части каким–нибудь пе-
щерным Минотавром совести» (194).
