 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
из методов. Сам факт, требование его учета констатируются уже давно в социально-
психологической литературе. Однако серьезная разработка, изучение этой проблемы еще
ждут своих исследователей.
Ряд важных методологических проблем встает и при характеристике второй
группы методов, а именно методов обработки материала. Сюда относятся все приемы
статистики (корреляционный анализ, факторный анализ) и вместе с тем приемы
логической и теоретической обработки (построение типологий, различные способы
построения объяснений и т.д.). Вот здесь-то и обнаруживается вновь названное
противоречие. В какой мере исследователь вправе включать в интерпретацию
данных соображения не только логики, но и содержательной теории? Не будет ли
включение таких моментов снижать объективность исследования, вносить в него то, что
на языке науковедения называется проблемой ценностей? Для естественных и особенно
точных наук проблема ценностей не стоит как специальная проблема, а для наук о
человеке, и в том числе для социальной психологии, она является именно таковой.
В современной научной литературе полемика вокруг проблемы ценностей
находит свое разрешение в формулировании двух образцов научного знания —
«сциентистского» и «гуманистического» — и выяснении отношений между ними.
Сциентистский образ науки был создан в философии неопозитивизма. Главная идея,
которая была положена в основу построения такого образа, заключалась в
требовании уподобления всех наук наиболее строгим и развитым естественным
наукам, прежде всего физике. Наука должна опираться на строгий фундамент фактов,
применять строгие методы измерения, использовать операциональные понятия (т.е.
понятия, по отношению к которым разработаны операции измерения тех признаков,
которые выражены в понятии), обладать совершенными приемами верификации
гипотез. Никакие ценностные суждения не могут быть включены ни в сам процесс
научного исследования, ни в интерпретацию его результатов, поскольку такое
включение снижает качество знания, открывает доступ крайне субъективным
заключениям. Соответственно этому образу науки трактовалась и роль ученого в
обществе. Она отождествлялась с ролью беспристрастного наблюдателя, но отнюдь не
участника событий изучаемого мира. В лучшем случае допускается выполнение ученым
роли инженера или, точнее, техника, который разрабатывает конкретные рекомендации,
но отстранен от решения принципиальных вопросов, например, относительно
направленности использования результатов его исследований.
Уже на самых ранних стадиях зарождения подобных взглядов были
выдвинуты серьезные возражения против такой точки зрения. Особенно они касались
наук о человеке, об обществе, об отдельных общественных явлениях. Такое
возражение было сформулировано, в частности, в философии неокантианства, где
обсуждался тезис о принципиальном различии «наук о природе» и «наук о культуре». На
уровне, более близком к конкретной психологии, эта проблема была поставлена В.
Дильтеем при создании им «понимающей психологии», где принцип понимания
выдвигался на равную ступень с принципом объяснения, защищаемым
позитивистами. Таким образом, полемика имеет долгую историю. Сегодня это второе
направление отождествляет себя с «гуманистической» традицией и во многом
поддержано философскими идеями Франкфуртской школы.
Возражая позиции сциентизма, гуманистическая ориентация настаивает на том,
что специфика наук о человеке требует включения ценностных суждений в ткань
научного исследования, что относится и к социальной психологии. Ученый, формулируя
проблему, осознавая цель своего исследования, ориентируется на определенные
ценности общества, которые он признает или отвергает; далее —
принимаемые им
ценности позволяют осмыслить направленность использования его рекомендаций;
наконец, ценности обязательно «присутствуют» и при интерпретации
