 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
заразиться кожными заболеваниями. Она вообще не прикасалась к дверным ручкам. Кроме того, она
настаивала на том, чтобы муж соблюдал сложный профилактический ритуал. На протяжении
длительного времени пациентка была неспособна выполнять любую домашнюю работу; в конце концов
она перестала вставать с постели. Тем не менее даже в таком состоянии она требовала, чтобы все вещи
самым тщательным образом протирали, причем тряпку следовало поминутно стирать. «Жизнь стала для
меня адом», — призналась пациентка.
В надежде избежать операции на мозге моя ассистентка доктор Ева Нибауэр приступила к
логотерапевтическому вмешательству с использованием парадоксальной интенции. В результате спустя
девять дней после госпитализации пациентка стала помогать своим соседкам по палате, штопая им
носки, помогая сестрам протирать столы и промывать шприцы, и даже опорожняла кюветы с
испачканным кровью и гноем материалом в перевязочной! Спустя тринадцать дней после поступления
она несколько часов провела дома, а после возвращения в клинику торжественно сообщила, что съела
булочку испачканными в земле руками. Через два месяца пациентка обрела способность вести
нормальную жизнь.
Было бы неточным сказать, что она полностью избавилась от симптомов, навязчивые мысли по-
прежнему часто посещали ее. Вместе с тем облегчения удалось достичь благодаря тому, что пациентка
прекратила бороться со своими симптомами (эта борьба их только подкрепляла), напротив, она
относилась к себе иронически; иначе говоря, использовала парадоксальную интенцию. Она даже была
способна подшучивать над своими патологическими мыслями. Эта пациентка по-прежнему находится в
контакте с поликлиническим отделением, поскольку нуждается в поддерживающей логотерапии.
Улучшение в данном случае оказалось стойким, поэтому отпала необходимость в лейкотомии, которая
ранее считалась неизбежной.»
Следующий случай взят из сообщения американского психиатра (Frankl, 1961b) об успешном
применении парадоксальной интенции у двадцати четырех своих пациентов.
«Пациентка А. В., 45 лет, замужняя, мать 16-летнего сына, имела анамнез длительностью 24 года
фобического невроза, состоящего в выраженной клаустрофобии, связанной со страхом езды в машинах.
Она также боялась высоты, боялась пользоваться лифтом, ходить по мостам, боялась упасть в обморок,
выходить из дома (когда бывала вынуждена это делать, старалась держаться за деревья, кусты). Кроме
того, пациентка боялась открытых пространств, пребывания в одиночестве и паралича. На протяжении
всех двадцати четырех лет ее безуспешно лечили разные психиатры, в том числе она неоднократно
проходила длительную психоаналитически ориентированную психотерапию. Кроме того, пациентка
несколько раз попадала в больницу, прошла несколько курсов электросудорожной терапии (ЭСТ), в
конце концов ей была предложена лоботомия. За четыре года до нашей с ней встречи она длительное
время находилась в палате для беспокойных больных государственной больницы. Там ей была
проведена ЭСТ и интенсивная медикаментозная терапия барбитуратами, фенотиазидами, ингибиторами
моноаминооксидазы и амфетамином, что не дало стойкого результата. Пациентка была настолько
парализована всеми своими многочисленными фобиями, что не выходила из угла палаты, где стояла ее
кровать. Она сильно страдала, несмотря на высокие дозы транквилизаторов. Ее напряжение было столь
велико, что мышцы у нее постоянно болели. Она все время была озабочена тем, чтобы «не упасть в
обморок», «не нервничать», «не паниковать». Диагнозы ее заболевания, по мнению различных
психиатров, варьировали от психоневроза до шизофренической реакции шизоаффективного типа с
фобической тревогой и депрессивными проявлениями. Находясь в больнице, пациентка в течение
полутора лет проходила «интенсивную аналитически ориентированную психотерапию» у опытного
клинического психолога.
Первого марта 1959 г. все лекарственные препараты были отменены, и я приступил к лечению с
помощью парадоксальной интенции. Техника вмешательства была подробно разъяснена пациентке, и
мы с ней работали вместе, симптом за симптомом, страх за страхом. Мы начали с устранения
незначительных страхов, в частности связанных с невозможностью заснуть. Пациентку перевели из
палаты для беспокойных больных, ей была дана инструкция «попытаться упасть в обморок и начать
паниковать как можно сильнее». Вначале она со злостью сказала: «Мне нечего пытаться! Я и так боюсь!
Это нелепо. Вы делаете мне хуже!» После нескольких недель сопротивления пациентка смогла
оставаться в палате, расположенной на третьем этаже, «безуспешно» пытаясь упасть в обморок и стать
