 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
пациентка все больше понимала, что ее отношения с мужем далеки от идеальных, и была своеобразным
барометром, показывающим глубину семейных проблем. После того как пациентка научилась
распознавать свои негативные чувства, она смогла привязать их к имевшимся у нее знаниям, а именно
«Он невнимателен к другим», «Он всегда поступает так, как удобно ему», «Ему безразлично, чего хочу
я», «Он относится ко мне как к несмышленому ребенку».
В результате непродолжительной терапевтической консультации пациентка обнаружила, что
отказ от применения абсолютных мерок при оценке мужа приводит к ослаблению ее тоски и смягчению
других депрессивных симптомов. До терапии ей было свойственно оценивать мужа с позиций «все или
ничего», видеть в нем либо только хорошие, либо только плохие черты, причем «плохие оценки» сразу
же отбрасывались (и забывались). Последовав совету терапевта, она стала более определенно заявлять
мужу о собственных желаниях и с удивлением обнаружила, что он с пониманием относится к ним.
Практически в то же время к ней вернулись ее былые жизнерадостность и энергия. Любопытно, что в
течение 15 лет после той консультации у нее не отмечалось депрессивных симптомов.
Таким образом, центральными проблемами пациентки были: а) склонность мыслить
крайностями и б) склонность отрицать мысли и чувства, диссонирующие с ее романтическими
представлениями о жизни. Еще до замужества она убедила себя в том, что ее избранник — само
совершенство, и идеализировала свои отношения с ним. На самом деле ее муж, несмотря на все его
обаяние и привлекательность, оказался эгоцентричным, властным человеком и она, лелея свою мечту о
гармоничной семейной жизни, всецело подчинилась его желаниям. Но время от времени она ловила
себя на том, что думает о муже очень плохо (например: «Он бесчувственный, жестокий человек»), и
тогда на нее накатывали тоска, злость и раздражение. Она отгоняла от себя плохие мысли, но
неприятные чувства оставались с нею. Она пыталась подавить дисфорические переживания, ибо они
шли вразрез с ее представлениями о себе как о «Той, кому повезло». Ее апатия и утомляемость в
значительной степени объяснялись отчаянным стремлением отрицать неприятности. Кроме того,
ожидая от мужа слишком многого и получая слишком мало, она испытывала хроническое
разочарование, которое, как кислота, разъедало ее витальность и спонтанность.
Научившись безбоязненно встречать и осознавать свои эмоции, пациентка смогла более
реалистически воспринимать мужа, перестала видеть в нем только Рыцаря в сияющих доспехах или
только Синюю Бороду. Завершающим этапом терапии должна была стать перестройка отношений
супругов, что и было достигнуто посредством ролевых игр в рамках тренинга ассертивности (см. главу
7).
Этот случай доказывает, сколь большое значение имеет умело проведенный опрос пациента.
Прежде чем приступать к исследованию дисфункциональных мыслей и ошибочных умозаключений,
терапевт должен прояснить, что чувствует и переживает пациент. Кроме того, случай прекрасно
иллюстрирует важность подробного исследования текущей жизни пациента; терапевт не может
принимать на веру глобальные заявления типа: «У меня все хорошо» или наоборот: «У меня все плохо».
В отличие от этой дамы большинство депрессивных пациентов склонны к негативным обобщениям,
которые, как правило, рассыпаются при внимательном изучении деталей.
И последнее, что хотелось бы сказать в связи с вопросом о важности поощрения пациента к
выражению чувств. Мы обнаружили, что сочувствие и эмпатия терапевта становятся настоящим
открытием для некоторых пациентов. Так, один из пациентов, по профессии полицейский, разрыдался,
почувствовав, что его отчаяние встречает теплый отклик у терапевта. Он плакал пять минут и затем
признался: «В последний раз я плакал, когда был ребенком». Начиная с этого момента он почувствовал
облегчение и начал выкарабкиваться из своей затяжной депрессии.
Роль эмоций в терапевтических отношениях
Очевидно, что практически все компоненты терапевтических отношений имеют эмоциональный
аспект. При нормальном развитии терапевтических отношений пациент, как правило, испытывает
теплые чувства к своему терапевту, верит в успех лечения, чувствует благодарность к терапевту,
ощущает себя в безопасности при мысли о предстоящей встрече с терапевтом и с нетерпением ждет ее.
Реакции терапевта на пациента тоже имеют эмоциональную окраску: он сопереживает пациенту,
заботится о нем, хочет помочь и радуется, если ему удается это.
Эффективность терапевтических отношений в значительной степени зависит от способности
пациента переживать и выражать эмоции во время терапевтической сессии. У депрессивных пациентов
нередко возникает чувство собственной «неестественности». Им трудно рассказать другим о своих
