 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Перед терапевтом стояла задача показать пациентке, что, занимаясь самобичеванием, она
усугубляет свою печаль. Он обратился к пациентке с такими словами.
«Людям свойственно испытывать самые разные эмоции и чувства. Переживание утраты обычно
сопровождается чувством печали. Поначалу вы отреагировали на переезд совершенно нормально — вас
опечалило то, что вы потеряли соседей и друзей. Но затем, вооружившись разного рода «должно» и
«следует», вы начали ругать себя за эту печаль и тем самым вогнали себя в депрессию. Вы говорите
себе: «Я должна быть счастлива... Почему меня не радует этот чудесный дом? Что со мной
происходит?»»
Поначалу пациентке было странно слышать, что грусть по поводу переезда является нормальной
реакцией. Но впоследствии она согласилась с оценкой терапевта и даже сумела взять под контроль свою
печаль, говоря себе: «Это естественно — грустить, когда ты лишился друзей. На самом деле было бы
странно, если бы я только радовалась в этой ситуации... Но зато теперь я познакомлюсь с новыми
людьми и, быть может, приобрету новых друзей».
Этот случай показывает, сколь большую власть имеют над человеком разнообразные
долженствования, диктуемые обществом. Так например, считается, что факт переезда в новый дом
непременно должен вызывать радость, тогда как на самом деле более естественной реакций является
печаль, по крайней мере кратковременная. В данном случае пациентка в силу склонности к
самоуничижению решила, что отсутствие «должной» радости есть свидетельство ее ущербности или
дурного характера и что она никогда не будет счастлива. После того как женщина осознала, что ее
печаль не фатальна и что утрата будет компенсирована многочисленными приобретениями, она смогла
умерить свою грусть.
Приступы «неконтролируемого» плача
Слезливость — один из обычных симптомов депрессии. Этот симптом чаще наблюдается у
женщин. Иногда пациенты испытывают облегчение после того, как поплачут, но чаще плач вызывает
дальнейшее снижение настроения. Некоторые плачут так часто и много, что не в состоянии нормально
общаться с окружающими.
Обычно плач не представляет проблемы ни для пациента, ни для терапевта. Однако если
симптом становится помехой для вербальной коммуникации и мешает терапевту получить от пациента
необходимые сведения, на него следует обратить отдельное внимание. Работа с этим симптомом
включает обучение пациента техникам отвлечения и установление лимита времени для плача.
Одна из пациенток так много плакала во время терапевтических сеансов, что терапия стала
практически невозможной. Слезливость мешала ей и в обыденной жизни, затрудняя ее общение с
людьми. Попытки научить пациентку техникам самоконтроля не увенчались успехом, и тогда терапевт
договорился с пациенткой о том, что в начале, в середине и в конце каждого сеанса ей будет выделено
по три минуты на то, чтобы поплакать. После нескольких попыток «структурированного плача»
пациентка обнаружила, что способна контролировать свой плач. Это достижение придало женщине
уверенности и позитивно сказалось на ее самооценке.
Чувство вины
Поскольку самообвинения депрессивного пациента базируются на идиосинкразических и весьма
произвольных стандартах, терапевт должен быть осторожен в своих заключениях относительно
источника вины. Например, одна пациентка утверждала, что ее половая жизнь вызывает у нее чувство
вины. Дальнейшие расспросы показали, что пациентку беспокоили не ее многочисленные измены мужу,
а то, что она регулярно занималась мастурбацией.
Некоторые пациенты винят себя не за свои поступки, а за те или иные мысли и желания. Так, у
одной пациентки был роман с женатым мужчиной. Этот факт сам по себе не вызывал у женщины
чувства вины, но она винила себя за то, что желала смерти больной жене любовника. Терапевт объяснил
пациентке, что мысль — не то же самое, что поступок, и что она, не будучи всемогущей, не может
своими желаниями повлиять на ход вещей. Он также подчеркнул, что это ее желание хотя и входит в
противоречие с ее ценностями, вполне объяснимо, ибо она хочет выйти замуж за любимого человека.
Нередко чувство вины проистекает из склонности человека считать себя ответственным за
поведение и поступки других людей. Просто спросив пациента, в чем конкретно его вина, терапевт
может побудить пациента исследовать природу этого гипертрофированного чувства ответственности.
