 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Создается впечатление, что мы обитаем на берегах сказочного озера Уобегон (Garrison Keillor), где
«все женщины верны, все мужчины сильны, а все дети талантливы». Большинство людей — 66 % —
оптимистично полагают, что выглядят моложе своих лет, и лишь 12 % ощущают себя старше своего
биологического возраста (Public Opinion, 1984). В связи с этим на ум приходит любимый анекдот Фрейда:
человек говорит своей жене: «Когда один из нас умрет, думаю, я перееду в Париж».
Субъективные оценки личных качеств (например, «Я — дисциплинированный») в большей
степени провоцируют на «игру в свою пользу», чем объективные оценки поведения (например,
пунктуальности). Американские студенты скорее оценят выше свою «нравственность», чем
«интеллектуальные способности» (Allison & others, 1989; Van Lange, 1991). Люди часто считают, что
более других озабочены такими социальными проблемами, как загрязнение окружающей среды,
надвигающаяся угроза голода и т. д., но при этом не делают для решения этих проблем ничего
конкретного (White & Pious, 1995). Наличие у человека высокого уровня образования не исключает
склонности к игре в свою пользу. Даже социальные психологи нередко это демонстрируют, уверяя себя,
что их поведение более этично по сравнению с поведением большинства коллег (Van Lage & others,
1997).
Субъективность оценок мешает нам правильно формировать собственные понятия об успехе
(Dunning & others, 1989, 1991). Так, оценивая свои «атлетические способности», я вспоминаю, как хорошо
играл в баскетбол, а не те мучительные недели, когда, будучи правосторонним игроком бейсбольной
команды Малой лиги, только и думал о том, как бы увернуться от летящего мяча. Оценивая свои
«лидерские способности», я мысленно рисую образ выдающегося лидера, чья манера поведения схожа с
моей. Пользуясь при определении нечеткими критериями, каждый из нас может считать себя
относительно преуспевающим. При проведении опроса 829 000 выпускников колледжей ни один из них
не оценил себя ниже среднего уровня по умению «ладить с людьми» (субъективная, желательная черта),
причем 60 % заявили, что, по их мнению, попадают в первые 10 процентов самых уживчивых, а 25 %
видели себя в числе тех, кто попадает в однопроцентный состав лидеров!
Есть еще один способ оставаться о себе хорошего мнения: приписывать большее значение тому,
что хорошо получается. Те, кто в течение месяца освоит вводный курс компьютерной грамотности,
будут считать себя асами в современном мире компьютеров. Ну а те, кому это не под силу, скорее всего
будут презирать «этих сдвинутых на компьютерах» и будут рассматривать компьютерные навыки как не
имеющие никакого отношения к их самовосприятию (Hill & others, 1989).
Иллюзорный оптимизм
Многим из нас присуще то, что исследователь Нил Вайнштейн (Neil Weinstein, 1981, 1982)
определил как «иллюзорный оптимизм в отношении будущего». В Рутджерском университете почти
каждый студент считает, что по сравнению со своими однокурсниками у него гораздо больше шансов
получить хорошую работу, иметь высокий заработок и собственный дом и в то же время меньшая
вероятность пережить такие беды, как развитие алкоголизма, инфаркт в 40 лет или пожар. В Шотландии
большинство подростков думают, что по сравнению со своими сверстниками они гораздо с меньшей
вероятностью могут заразиться вирусом СПИДа (Abrams, 1991). В 1989 году, сразу же после
землетрясения в Сан-Франциско, местные студенты несколько поутратили веру в то, что лично их
обойдут стороной все природные катаклизмы, но через три месяца вновь вернулись к своему
нереалистичному оптимизму (Burger & Palmer, 1991).
Линда Перлоф (Linda Perloff, 1987) подчеркивает, что иллюзорный оптимизм делает нас более
уязвимыми. Убежденные в том, что лично нас несчастья не коснутся, мы не предпринимаем разумных
мер предосторожности. Молодожены, например, прекрасно знают, что половина браков заканчиваются
разводом, и все же упорствуют во мнении, что они-то ни за что не попадут в эти 50 % — что и
подтвердил опрос 137 пар (Baker & Emery, 1993). Сексуально активные женщины с низким уровнем
образования, не умеющие пользоваться контрацептивными препаратами, в меньшей степени озабочены
возможностью нежелательной беременности, чем более образованные (Burger & Burns, 1988). Те, кто,
посмеиваясь над перестраховщиками, отказываются от ремней безопасности, те, кто отрицают вредное
