 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
остальные пятеро участников выбирают тот же отрезок.
[Эталонный отрезок, Сравниваемые отрезки]
Рис. 11-1. Образцы карточек для сравнения в эксперименте Соломона Эша по конформизму.
Участники определяют, какой из трех сравниваемых отрезков соответствует эталонному.
Следующее сравнение дается вам так же легко, и вы уже настраиваетесь на то, что все вопросы
будут простыми. Но вот задается вопрос, ответ на который, кажется, лежит на поверхности, но первый
участник дает неправильный ответ. Когда и второй участник повторяет тот же неправильный ответ, вы
уже вскакиваете со стула и в упор смотрите на карточки. Когда третий участник соглашается с двумя
предыдущими, у вас просто «отвисает челюсть» и лоб покрывается испариной. «Что же это такое? —
спрашиваете вы сами себя. — Они что, ослепли? Или это я ослеп?» Тут четвертый и пятый соглашаются
с тремя первыми. Экспериментатор смотрит на вас. Вы лихорадочно пытаетесь решить
эпистемологическую дилемму: «Как же мне узнать, что правильно? То, что говорят другие, или то, что
видят мои собственные глаза?»
Рис. В одном из экспериментов Эша по конформизму участнику под номером 6 предстоит
сделать нелегкий выбор. Он испытывает внутренний конфликт, после того как услышал, что пять
человек перед ним дали неправильный ответ.
Десятки студентов лихорадочно размышляли над этой дилеммой в экспериментах Эша. В
контрольной же группе, где участники отвечали поодиночке, правильный ответ давался более чем в 99
% случаев. Эша интересовало: если несколько «подсадных» участников дадут одинаково неверные
ответы, станут ли люди утверждать то, что в ином случае отрицали бы? Правда, нашлись и такие, кто ни
разу не согласился с общим мнением, а три четверти испытуемых сделали это хотя бы однажды. В итоге
37 % ответов были конформистскими (или нам следует сказать, что «отвечающие доверились другим»?).
Разумеется, это означает, что 63 % времени люди не были конформистами. Несмотря на независимость,
продемонстрированную многими из испытуемых, чувства Эша (1955) относительно конформизма были
так же ясны, как правильные ответы на его вопросы: «То, что достаточно умные, благонамеренные люди
проявляют готовность назвать белое черным, а черное белым, вызывает беспокойство. Это поднимает
ряд вопросов о методах нашего образования и о тех ценностях, которые определяют наше поведение».
Результаты, полученные Эшем, поразительны, ведь в эксперименте не было сильного давления,
склоняющего к конформизму, не было вознаграждения за «командную игру», не было наказания за
индивидуальную. Если люди уступчивы при минимальном давлении, то что же будет при прямом
принуждении? Может ли кто-нибудь принудить среднего американца или англичанина к актам
жестокости? Полагаю, что нет. Думаю, их человеческие, гуманистические, демократические,
индивидуалистские ценности помогут им противостоять такому давлению. К тому же от безобидных
устных заявлений, которые делаются в таких экспериментах, еще очень далеко до причинения кому-то
реального вреда. Ни вы, ни я никогда не поддались бы давлению, если бы нас принуждали причинить
