 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Фундаментальная ошибка атрибуции
Почему результаты классических экспериментов так часто вызывают удивление? Не потому ли,
что мы ждем от людей действий, соответствующих их склонностям? Нас не удивляет, когда грубые
люди совершают отвратительные поступки, но мы ожидаем, что люди с положительными
склонностями будут совершать добрые поступки. Злые люди творят злые дела, добрые люди — только
добрые.
Когда вы читали об экспериментах Милграма, какое впечатление у вас сложилось об их
участниках? Большинство людей приписывают им отрицательные черты. Говоря о том или другом
подчинившемся участнике, его обычно представляют агрессивным, холодным и непривлекательным,
даже узнав, что его поведение было типичным (Miller & others, 1973). Мы уверены, что жестокость
вызывается жестокосердием.
Гюнтер Бирбрауэр (Gunter Bierbrauer, 1979) пытался уменьшить недооценку социального
воздействия (влияния фундаментальной ошибки атрибуции). В его эксперименте студенты
университета, где он преподавал, все делали сами: сами переписывали сценарий, сами играли роль
послушного «учителя». Повторяя эксперимент Милграма, они предполагали, что уж их-то друзья не
будут столь уступчивы. Бирбрауэр приходит к выводу, что, несмотря на собранные социологами
многочисленные свидетельства того, что наше поведение является продуктом истории общества и
непосредственно окружающей среды, большинство людей все-таки продолжают верить, что внутренние
качества проявляются сами по себе: добро творят только добрые люди, а зло — злые.
Слишком просто было бы предполагать, что Эйхманн, равно как и прочие коменданты
Освенцима, представляли собой нецивилизованных монстров. После трудного рабочего дня они
отдыхали, слушая Бетховена и Шуберта. Сам Эйхманн внешне был похож на заурядного человека с
обычной профессией (Agendt, 1963). Это же можно сказать и о тех, кто служил в немецком карательном
батальоне, уничтожившем почти 40 тысяч евреев в Польше, преимущественно женщин, стариков и
детей — они были убиты выстрелами в затылок, так что мозги выплескивались наружу. Кристофер
Браунинг (Christofer Browning, 1992) подчеркивает, что внешне это были вполне «нормальные» люди.
Они не были ни нацистами, ни членами СС, ни фанатиками фашизма. Это были рабочие, торговцы,
служащие и ремесленники — люди семейные, слишком старые для службы в армии. Но это были те,
кто, получив прямой приказ убивать, были не способны отказаться.
Принимая во внимание выводы Милграма, уже нельзя объяснить холокост какими-то
уникальными чертами немецкого народа. «Наиболее фундаментальный урок наших опытов, — отмечает
он, — состоит в том, что обычные люди, просто выполняя свою работу и не проявляя особой
враждебности, смогли стать соучастниками ужасного разрушительного процесса» (Milgram, 1974, р. 6).
Как часто напоминает своей дошкольной телеаудитории мистер Роджерс, «хорошие люди тоже иногда
поступают плохо». Но тогда, возможно, мы должны стать более осторожными по отношению к
политикам, чье очарование убаюкивает нас и заставляет поверить, что они не способны на зло. Под
властью злых сил даже лучшие люди иногда изменяются в худшую сторону.
Глава 12. Два пути убеждения
Наши мнения на чем-то основываются — следовательно, в прошлом мы неизбежно должны
были испытать на себе пропагандистское или просветительское воздействие окружающих. И
действительно, повсюду нас стараются в чем-то убедить: в политике, в магазинах, в суде, в школе, в
семье, в церкви, на переговорах. В связи с этим социальные психологи стараются понять, что делает
сообщение эффективным. Какие факторы заставляют нас изменить свое мнение? И как, будучи уже в
роли убеждающих, мы можем с наибольшим успехом «просвещать» других?
Представьте себе, что вы специалист по маркетингу и рекламе, то есть один из тех, кто несет
ответственность за почти 300 миллиардов долларов, ежегодно затрачиваемых в мире на рекламу (Brown
& others, 1993). Или представьте себя священником, жаждущим пробудить любовь и милосердие в
