 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
авторитета. Достаточно было видимости авторитета. Это говорит о многом. Когда мы реагируем по
типу щелк, зажужжало,
мы становимся подвержены влиянию не только авторитетов, но и их
символов.
Некоторые из этих символов авторитета неизменно побуждают нас идти на уступки в отсутствие
действительного авторитета. Эти символы часто используются теми «профессионалами уступчивости»,
которые на самом деле не являются авторитетами. Мошенники-виртуозы, например, создают вокруг
себя «облако авторитета» из соответствующих титулов, личных вещей и одежды. Они обычно с важным
видом выходят из шикарного автомобиля, элегантно одетые, и представляются своей предполагаемой
«жертве» докторами, судьями, профессорами или специальными уполномоченными Такого-то. Они
понимают, что подобная экипировка увеличивает их шансы на успех. Каждый из упомянутых выше трех
типов символов авторитета имеет собственную историю и заслуживает подробного рассмотрения.
Титулы
Титулы, в отличие от других символов авторитета, чрезвычайно трудно и вместе с тем очень
легко приобрести. Чтобы честным способом заработать титул, требуются годы напряженного труда.
Однако тот, кто не хочет прилагать больших усилий, может просто навесить на себя соответствующий
ярлык и тем самым автоматически вызвать к себе уважение. Именно так поступают актеры, играющие в
телевизионных рекламных роликах, и мошенники-виртуозы.
Я недавно говорил со своим другом — профессором известного восточного университета. Его
рассказ лишний раз убедил меня в том, что на нас очень часто влияет именно титул, а не сущность
человека, заявляющего свои права на него. Мой друг довольно много путешествует и часто беседует с
незнакомцами в барах, ресторанах и аэропортах. Он говорит, что большой жизненный опыт научил его
никогда не пользоваться своим титулом во время таких бесед. Мой друг говорит, что, когда он все-таки
сообщает о своем профессорском звании, характер взаимодействия немедленно меняется. Люди,
которые были непосредственными и интересными собеседниками, становятся почтительными,
скучными и начинают соглашаться с каждым его словом. Моего друга такие перемены удивляют и даже
несколько раздражают. Он недоумевает: «Я ведь все тот же парень, с которым они говорили последние
тридцать минут, верно?» Теперь мой друг в таких ситуациях предпочитает что-нибудь сочинять
относительно своей профессии.
Этот пример является нетипичным. Чаще люди — в наибольшей степени это относится к
«профессионалам уступчивости» — присваивают себе титулы, которых они на самом деле не имеют.
Подобная нечестность говорит о том, что в большинстве случаев достаточно одного символа
авторитета, чтобы повлиять на наше поведение.
Интересно, так ли стремился бы мой друг профессор — человек довольно низкорослый — скрыть
свой титул, если бы знал, что упоминание об этом титуле не только делает незнакомых собеседников
более почтительными и уступчивыми, но и делает его самого более высоким в глазах людей?
Исследования, в ходе которых выяснялось, как авторитетный статус влияет на восприятие размеров,
показали, что престижные титулы способствуют искажению представлений о высоте. Во время одного
эксперимента, проводившегося в пяти классах австралийского колледжа, некоего человека представили
как гостя из Англии, работающего в Кембриджском университете. Однако в каждом классе его статус в
Кембридже был представлен по-разному. В одном классе человек был представлен как студент, во
втором классе — как лаборант, в третьем классе — как лектор, в четвертом классе — как старший лектор
и, наконец, в пятом классе — как профессор. После того как человек покидал учебную комнату, учащихся
в каждом классе просили оценить его рост. Было выяснено, что при каждом повышении статуса
«английский гость» вырастал в глазах студентов в среднем на полдюйма, так что в качестве
«профессора» он выглядел на два с половиной дюйма выше, чем в качестве «студента» (P. R. Wilson,
1968). Другое исследование показало, что после победы на выборах рост политиков становится выше в
глазах избирателей (Higham & Carment, 1992).
Стоит ненадолго отклониться от темы, чтобы проследить показательную во многих отношениях
связь между статусом и восприятием размеров. Оценивая размер монет, дети склонны преувеличивать
размер более «дорогих» монет (Bruner & Goodman, 1947). Восприятие взрослых также подвержено
