 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Теперь становится понятен смысл издевательств в ритуалах инициации. Член племени тонга, со
слезами на глазах смотрящий на своего десятилетнего сына, дрожащего всю ночь на холодной земле
«двора таинств», студент колледжа, перемежающий удары палкой по спине и голове своего «младшего
брата» во время Адской ночи взрывами нервного смеха — это не садисты. Подобные акты необходимы
для выживания группы, так как побуждают ее будущих членов считать группу более привлекательной и
стоящей. Пока людям нравится то, что они могут получить только в результате борьбы, самые разные
группы будут продолжать проводить мучительные ритуалы посвящения. Верность и преданность новых
членов в огромной степени повышает шансы группы на выживание. Исследование 54 племенных
культур показало, что племена, проводящие самые жестокие церемонии инициации, отличаются
наибольшей групповой солидарностью (Young, 1965). Аронсон и Миллс убедительно показали, что
суровая церемония посвящения значительно увеличивает преданность новичков группе.
Неудивительно, что группы противостоят всем попыткам уничтожить залог гарантии их будущей силы.
В военных организациях происходят те же процессы. Страдания новобранцев в армии стали
легендой. Писатель Уильям Стайрон, бывший солдат морской пехоты, описывает свои собственные
переживания весьма колоритно.
«Многочасовая строевая подготовка под палящим солнцем, психическое и физическое насилие,
оскорбления, садизм сержантов-строевиков, ужасающие надругательства над духом, напоминающие
издевательства над заключенными в концентрационных лагерях.»
Но в своем комментарии Стайрон не просто перечисляет проявления «учебного кошмара» — он
признает его заранее предусмотренный результат.
«Я не знаю ни одного бывшего солдата морской пехоты — независимо от того, кем он стал после
службы в армии — который не считал бы обучение суровым испытанием, из которого он вышел более
храбрым и более выносливым» (Styron, 1977).
Но почему мы должны верить Уильяму Стайрону, писателю? В конце концов, у
профессиональных писателей грань между истиной и вымыслом часто стирается. В самом деле, почему
мы должны верить ему, когда он заявляет, что его «дьявольская» военная подготовка не только была
полезна, но имела своей целью усиление духа товарищества и гордости у тех, кто много вытерпел?
Однако правильность мнения Стайрона подтверждается многими жизненными примерами. Так, курсант
Вест Пойнта Джон Эдвардс был исключен из Военной Академии США в 1988 году по обвинению,
имевшему отношение к санкционированному злому подшучиванию, которому подвергались все
курсанты первого курса со стороны старшекурсников, чтобы убедиться, что они смогут перенести
суровость подготовки в Вест Пойнте. Находившийся по уровню успеваемости почти выше всех 1100
членов своего курса, Эдварде был исключен не потому, что он был необыкновенно жесток в своем
обращении с первокурсниками. Наоборот, его проступок заключался в том, что он не подвергал
новичков «абсурдным и унизительным», на его взгляд, издевательствам. Похоже, что для групп,
заинтересованных в формировании у своих членов чувств солидарности и исключительности,
жестокость ритуала посвящения является ценным преимуществом, от которого они не откажутся без
борьбы — даже ценой изгнания тех членов, которые не готовы принять эту суровость или проявить ее.
Хотя суровое обращение с новичками всецело одобряется и повсеместно распространено в
армии, встречаются случаи чрезвычайно жестоких испытаний, как, например, видеозапись ритуала
«кровавого пришпиливания», показанная по телевидению в 1997 году. Морские пехотинцы,
совершившие свои первые 10 прыжков с парашютом, получают значок — золотые крылья. Этот значок
прикалывается к рубашке двумя острыми штифтами, каждый сантиметр длиной, причем штифты не
загибаются, а ударом вбиваются в грудь новичка, пока он корчится и кричит от боли (Gleick, 1997).
Несмотря на выражения возмущения и негодования со стороны военного начальства после показа
видеозаписи, только одному из 30 морских пехотинцев, принимавших участие в ритуале, было
предложено уйти в отставку. Несколько солдат получили выговор, а участие остальных 20 осталось
безнаказанным. Вопреки заявлениям военного начальства об «абсолютной недопустимости» подобных
явлений, я считаю очень поучительным, что ритуал, который сами новобранцы воспринимали как
чрезвычайно жестокий, не был таковым для тех, кто его проводил. Приходится еще раз убедиться:
жестокие ритуалы инициации очень важны для групп, заинтересованных в длительной солидарности и
сплоченности их членов, и приказом сверху их не отменить.
