 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
внутренне детерминированным, поскольку опора на самого себя есть сердцевина творчества
(Пельц, Эндрюс, 1973).
В психологической и социологической литературе быстро накапливается обширный материал о
мотивационной стороне жизни ученых. Однако, несмотря на то что "мотивология" творчества уже
поглотила немало усилий, она все еще остается слабо разработанным направлением. Вместе с тем
следует подчеркнуть, что изучение мотивации деятельности ученых складывается обособленно от
другого русла в исследованиях творческих актов, для которых, как указывалось, характерна
сосредоточенность на познавательных моментах - интуиции, эвристиках, озарении, инсайте и т. п.
В итоге зарождение и укрепление интереса к мотивации научной деятельности не преодолело, а
усугубило обособленность ее мотивационного и интеллектуального планов, сделав очевидным,
что нужны новые подходы к проблеме.
Слабые стороны в исследованиях мотивации научного творчества обусловлены многими
причинами. Прежде всего дают себя знать следы традиционных феноменологических влияний:
выводы о побуждениях ученого строятся главным образом исходя из его собственного отчета о
них. Информация, содержащаяся в ответах на вопросы интервью и анкет, рассматривается как
надежный (а иногда как единственно возможный) источник сведений о мотивах. Анкета,
например, требует сообщить, над какими проблемами охотнее работает ученый: выдвинутыми ли
руководителем научно-исследовательской группы или подсказываемыми практикой,
зародившимися в результате развития собственной мысли или почерпнутыми из литературы и др.
В итоге обработки анкетных данных методами факторного анализа делается вывод о
преимуществе внутренних стимулов перед внешними, об отрицательном или положительном
отношении к идеям руководителя и т. д. Сходным образом извлекаются данные об ориентации
ученого на науку "вообще" или на свое учреждение, о его склонности к определенному стилю
исследования (например, стремление к возможно более широкому охвату новой области либо,
напротив, предпочтение конкретной "устоявшейся" проблемы). Хотя такого рода эмпирический
материал отражает реальные мотивационные тенденции (и потому его сбор вовсе не является
напрасным), он сам по себе недостаточен, чтобы вскрыть истинные источники мотивации,
229
подспудные процессы, которые детерминируют выбор ученым проблемы и направления,
определенного стиля исследований, его ориентацию на тот или иной комплекс идей и т. д.
Изучение (по аналогии с "общественным мнением") "научного мнения" несомненно полезно для
выяснения характера представлений ученых о самих себе, о том, как они оценивают сильные и
слабые стороны своих коллег, в какой последовательности располагают по научной значимости
различные труды и т. д. Но, обсуждая вопрос о мотивах, мы лишь тогда сможем придать ему
серьезное значение, когда от сбора мнений перейдем к анализу реалий. Анализ же этот по
необходимости выводит за пределы представлений субъекта о собственной мотивации, за пределы
его самоотчета, каким бы искренним он ни был. Высказывания ученых о механизмах и стимулах
их творчества нельзя принимать на веру не в силу того, что реальность может оказаться в них
деформированной под влиянием личностных установок, но прежде всего из-за того, что авторы
самоотчетов не располагают специальным понятийным и методическим аппаратом, позволяющим
исследовать эту реальность.
Это относится не только к высказываниям ученых, не имеющих профессиональной
психологической подготовки и потому вынужденных руководствоваться житейскими
представлениями о поведении и его побудительных силах, но точно в такой же степени и к
специалистам по изучению психической жизни.
В свое время К. Марчесон организовал издание серии автобиографий известных современных
психологов. Среди авторов были представлены ученые, с именами которых связаны крупные
достижения в разработке проблем мотивации (Торндайк, Толмен, Халл, Юнг и др.). Они, однако,
не смогли удовлетворить пожелания Марчесона и сообщить о методах и мотивах своего
творчества. Из своих научно-психологических знаний о поведении им не удалось извлечь никаких
преимуществ по сравнению с теми, кто этими знаниями не обладал. "Вероятно, на мои интересы и
понятия, - писал, например, Э. Толмен, - оказала влияние структура моей личности, но какого рода
здесь взаимосвязи - лежит за пределами моей способности их обнаружить" (Murcheson, 1936, р.
329).
Автобиографии, изданные Марчесоном, представляют большой интерес, но они не.в меньшей
степени нуждаются в специальной научно-психологической интерпретации, чем любые другие
