 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Второй подход объявляет, что гений в корне отличается от простых смертных либо тем, что он
обладает характеристиками,
244
не свойственными не-гениям', либо тем, что гений - это вообще иная человеческая сущность,
некое новое качество системы. Например, Дж. Холтон полагает, что гениальность не вмещается в
обычные мерки, а представляет собой исключительное, а потому редкое явление (Holton, 1973).
Но какова бы ни была природа гения, определения этого феномена по сути дела сводятся к тому,
что гений - это тот, кто сделал гениальное открытие. Р. Элберт описывает гения через масштабы
его работы, а также через силу и длительность влияния на других людей (Albert, 1975). Знак
равенства между гением и экстраординарным деянием ставят Д. Саймонтон (Simonton, 1988) и ряд
других исследователей. Но даже там, где это прямо не заявляется, за основной признак
гениальности так или иначе принимается величина вклада ученого в развитие науки.
Это дало Р. Уэйсбергу основание утверждать, что гениальность характеризует не индивида, а
является оценкой, которую общество присваивает научному результату, исходя из его
общественной значимости, а затем переносит и на человека, его получившего (Weisberg, 1986).
Свой вывод он аргументирует, в частности, тем, что большинство гениев производят выдающийся
результат лишь однажды в своей жизни. Если бы гениальность была имманентно присущим
ученому свойством, то она, по мнению Уэйсберга, должна была бы проявляться на протяжении
всего периода его научной деятельности и приводить к многочисленным гениальным открытиям.
Однако многие великие ученые, внесшие колоссальный вклад в науку в ранние годы, в течение
всей оставшейся жизни не могли сделать ничего равноценного по значимости и, более того, порой
оставались невосприимчивыми даже к тем новым научным результатам, которые явились
следствием развития их собственных. Так было, например, с Эйнштейном, который не принял
квантовую механику, хотя она была логическим продолжением его открытия.
Так правомерно ли судить о гении автора по характеру произведенного им продукта? Когда
вопрос этот задается в отношении художественного творчества, ответ на него не вызывает
сомнения. Конечно, да, потому что никто, кроме Моцарта, не мог написать его "Реквием" и никто,
кроме Л. Толстого, "Войну и мир", и потому что все или почти все, вышедшее из-под пера этих
авторов, гениально.
' При этом воспроизводится тот же набор допущений, которые кладутся в основу изучения
различий между учеными и всеми остальными людьми, а также между низко- и
высокопродуктивными учеными, а именно: что ученые имеют некоторые только им присущие
свойства... и т. д.
245
Однако в науке существует объективная логика ее развития, которая проявляет себя помимо воли
отдельных людей. Определенное знание раньше или позже, тем или иным ученым все равно было
бы получено. В чем же тогда состоит значение "гениальных" достижений и их отличие от всех
прочих?
Полученное научное знание можно оценивать по трем параметрам (Яценко, 1991): 1) новизна и
оригинальность; 2) значимость, ценность для общества; 3) совершенство исполнения.
Для того, чтобы считаться гениальным, новое знание должно не только удовлетворять всем трем
признакам, но и намного превосходить по каждому из них средний уровень достижений,
получаемых данной наукой на данном отрезке времени.
Гениальное открытие отличается от рядовых тем, что с его помощью приращение знания
происходит не постепенно, шаг за шагом, а скачком, и в этом смысле оно всегда опережает свое
время. В более или менее явном виде оно содержит в себе огромную потенциальную возможность
перестройки сложившейся системы знаний, революционного сдвига в ней. Не случайно скорость
прогресса фундаментальной науки зависит не столько от общего числа работающих в ней ученых,
сколько от количества выдающихся открытий, сделанных отдельными личностями. Поэтому даже
в наши дни значительного ускорения этого прогресса не наблюдается.
Особое значение имеет также совершенство исполнения научного продукта. Именно в этой
характеристике творения наиболее явственно проступает печать личности его создателя, которая
всегда присутствует в любом научном деянии, каким бы "безликим" оно ни казалось на первый
взгляд. Известный иммунолог П. Медавар считал, что работа Крика и Уотсона -
первооткрывателей структуры ДНК - "отмечена неповторимой печатью романтического взлета и
