 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
исказить истину, а, напротив, для того, чтобы ускорить ее распространение. Открывая ее
неэмпирическим путем, используя собственные, интуитивные критерии истины, они порой
вынуждены фабриковать ее конвенционально необходимые эмпирические подтверждения.
Поэтому в подобных ситуациях непросто определить, нарушается ли именно норма объективности
или что-то другое, например конвенциональная необходимость эмпирического подтверждения
научных утверждений. Как пишет А. Маслоу, "мы часто называем ученого "талантливым" только
потому, что он бывает прав, несмотря на недостаток данных" (Maslow, 1966, р. 133). Как ни
парадоксально, в подобных случаях подлоги иногда ускоряют развитие науки. А их
распространенность свидетельствует не о массовой нечестности ученых, а о том, что нормативные
правила порой мешают научному познанию, которое осуществляется не так, как предписано
мифами о нем.
Возможно, именно поэтому научное сообщество весьма толе-рантно относится к нарушению норм
науки, стремится изобразить научную деятельность как подчиненную им, но не требует от ученых
их беспрекословного соблюдения. Исследование, проведенное журналом New Scientist, показало,
что только 10 % ученых, уличенных в различных видах обмана, было уволено со своих
должностей, причем выяснилось, что 194 из 201 опрошенных журналом респондентов
сталкивались с подобными случая-
273
ми. Около половины подлогов было впоследствии обнаружено: примерно пятая часть
нарушителей были "схвачены за руку" и такая же часть самостоятельно призналась в их
совершении. В обеих ситуациях обнаружение обмана не означало крушения карьеры нарушителей
и вообще не оказало сколько-либо существенного влияния на их судьбу (Kohn, 1986).
Естественно, подобная толерантность не вписывается в правила поведения научного сообщества,
постулированные Р. Мертоном.
Близкую картину описывает С. Волинз. Он разослал 37 авторам научных статей письмо с
просьбой прислать "сырые" данные, на которых были основаны сделанные выводы. Ответили 32
ученых, у 21 из которых первичные результаты куда-то "случайно" затерялись или оказались
уничтоженными. Однако и в присланных данных обнаружились подозрительные неточности и
ошибки (там же). А среди опрошенных М. Махони ученых 42 % ответили, что хотя бы однажды
сталкивались в своей исследовательской практике с подделкой данных, причем биологи (57 %)
чаще, чем представители гуманитарных наук - психологи (41 %) и социологи (38 %) ( Mahoney,
1976).
А. Кон, обобщивший многочисленные случаи того, что он называет "мошенничеством" в науке,
пришел к выводу, что оно носит массовый характер, является правилом, а не исключением. Он
выделил три разновидности такого "мошенничества": "подлог" - прямая фальсификация
результатов исследования, придумывание несуществующих фактов; "приукрашивание" -
искажение результатов исследований в желаемом направлении; "стряпня" - отбор данных,
подтверждающих гипотезы исследователя (Kohn, 1986).
Демонстрации повсеместного нарушения норм науки выглядят убедительно, особенно если
учесть, что зафиксированные случаи - это, скорее всего, лишь "верхушка айсберга", поскольку
ученые по понятным причинам не афишируют подобное поведение. Таким образом, основные
нормы науки, в том числе и самая непререкаемая из них - норма объективности - систематически
нарушаются и, как правило, это нарушение не вызывает строгих санкций.
Необходимо подчеркнуть, что некоторые из этих норм не только регулярно нарушаются, но и
вообще не могут быть соблюдены. В таких случаях сама норма служит абстрактным,
декларативным принципом, а правилом научной деятельности является поведение,
противоположное норме. Подобное поведение тоже может приобретать нормативный характер. А.
Митрофф продемонстрировал, что научное сообщество вырабатывает своеобразные антинормы,
противоположные официальным нормати-
274
вам научной деятельности (Mitroff, 1974). В каком-то смысле эти антинормы напоминают мораль
преступного мира, являющуюся антиморалью по отношению к общепризнанным нравственным
принципам.
Например, норма незаинтересованности требует полной беспристрастности познания, его
независимости от эмоций и субъективных интересов ученых, которым, в сооответствии с одним из
