 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
прямейшим и кратчайшим способом.
Когда все в порядке с национальной идеей? Когда есть общие для всех трудности и
общие для всех дела, которые не решить поодиночке. Создание своего государства. Борьба за
его независимость. Отражение агрессии. Собственная экспансия. Борьба с силами природы в
период становления и подъема страны.
То есть: когда есть с кем-чем бороться и за что бороться, и это невозможно поодиночке,
а можно только сообща. Есть враг: будь то природа, захватчики или национальная
раздробленность.
Что ныне? Все люди – братья, границы – незыблемы, природу – беречь,
научно-техническая оснащенность – выше уровня несовершенной морали тех, кто этой
научно-технической мощью владеет, безработного – подкормим, больного – подлечим,
хочешь богатеть – имеешь свободу богатеть. В налаженном процветающем обществе
осталось тебе, братец, добиваться только личного благосостояния и собственной карьеры.
Твои права личности превыше всего. В таких условиях национальная идея растворяется, как
утренний туман. Других твой счет в банке и твоя карьера не волнуют: позавидовать могут,
кусок у тебя перехватить могут, а вот никакого одухотворенного подъема ощутить ну никак
не могут.
И возникают наркомания, сексуальная раскрепощенность и пофигизм: не трогайте меня
– и подите к черту.
Фашизм как идея наведения порядка, установления ^ справедливости и вообще борьбы
за все хорошее привлекателен для своих приверженцев за неимением лучшей внятной и
мощной идеи.
30. Но поскольку фашизм скомпрометировал себя до крайности, и многие реальные
идейные искатели и борцы его чураются, как дурной болезни и обвинения в людоедстве –
существует масса разновидностей реального фашизма, отмежевывающихся от его символики
и терминологии. Таковы практически все формы сегодняшних экстремистских движений.
Они называются движениями левокоммунистическими, радикально-социалистическими,
радикально-исламистскими или просто национально-освободительными. Расширяя понятия
фашизма как символа – все это один черт.
31. Образ врага. Человеку нужен враг. Так оно устроено. Группа идентифицирует себя
через противопоставление себя другой группе – будь то биологической, этнической,
территориальной, социальной или половой. Я гомосексуал означает – я не гетеросексуал. Я
русский означает – не немец, не татарин, не еврей, не грузин. Я рабочий – не
предприниматель, не инженер, не бухгалтер, не артист.
Для возникновения в группе сильного корпоративного духа и корпоративной идеи
противопоставление должно быть сильным – должно наличествовать давление с
противопоставленной стороны. Должна быть угроза группе. Угроза объединяет. Угроза
указывает и проясняет цель – собраться плотнее, объединить усилия, противостоять, выжить,
победить. Если угрозы нет – она может быть выдумана.
Поскольку человек – существо системное, системообразующее, образ врага в его
сознании запрограммирован. Должны быть «мы» и «они». «Мы» осознаем свою общность
через противопоставление «им». И мы хоть в чем-то, но лучше, правее, достойнее, имеем
основание гордиться «собой» по сравнению с «ними». Негры, евреи, неверные, туземцы,
гомики, коммунисты, капиталисты, пацаны из другого двора, соседи по квартире.
А если тебе с младенчества вбивают, что все равны, ты немного теряешься. Ты бедный,
или дурак, или неудачник, или безвестен, и никто тебе не виноват. Да? Зато вместе мы –
сила, понял? Сила? А против кого? Против кого дружить? Сейчас найдем.
Фашизм решает проблему с гениальной простотой. Во всем виноваты евреи. Все
неарийцы – ниже нас. Евреев истребить, неарийцев подчинить и поставить ниже себя. Все
лучшее – нам. И тогда все будет хорошо. Для нас. Потому что мы того достойны. А для них –
плохо. Потому что недостойны. Аргументы? Ерунда, сейчас найдем.
Фашизм удовлетворяет потребности человека иметь врага. Заведомо менее достойного,
