 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
чем ты. Виноватого в твоих бедах. А главное – объединяющего твою группу в силу,
придающего смысл ее агрессивным действиям. (Памятник врагу! Без него тебя нет!)
32. Фашизм дает простой и категорический идеал. И избавляет от поисков, порой
мучительных, другого идеала. Бороться за торжество фашизма! Отдать за него жизнь –
высшее счастье! Слава! А души – в первую очередь юные, активные, порывистые – жаждут
обрести идеал. Набивать в благополучии карман – не может быть идеалом.
33. Надличностная цель. Смежно с предыдущим. Можно сформулировать чуть иначе:
надличностная ценность. Человек не чувствует себя полностью живущим, если его интересы
не выходят за пределы личного потребления в той либо иной форме. Человеку свойственно
иметь что-то дороже собственной жизни. Тогда его чувства могут напрягаться до предела –
не «разово», как у сорвавшегося скалолаза, а «остоянно», «о жизни»; только тогда он может
совершать максимум, на что способен – не «разово», как скалолаз, который все же уцепился
и взобрался, а «постоянно» – скорее как революционер, предпочевший всем благам служение
революции.
Фашизм с сакраментальной простотой дает человеку надличностную цель. Служи
великому делу!
34. Экспансия. Пока система здорова, пока она растет, пока она на подъеме – она
стремится расширить пространство собственного наличествования. Фашизм всегда
экспансивен. Психологии индивидуума это льстит.
35. Высокий энергетизм. В системе фашизма индивидуумы могут натворить такого, что
в иной системе им и не приснится. Сажал цветочки, преподавал в школе музыку – форма!
марш! оружие! война! груды руин и трупов! изнеможение, кровь, военные подвиги! – отбой.
Что, всего пять лет прошло?! Мир содрогнулся и перевернулся! И снова до восьмидесяти лет
цветочки сажать и Баха слушать.
А человек, повторяем как всегда, стремится к максимальным ощущениям и
максимальным действиям.
36. Символ фашизма преходящ, но вбит крепко. Суть фашизма извечна, и сводить ее к
символу и мифу означает уклоняться от рассмотрения.
коротко:
В свое время советские люди, изучающие в общем порядке труды товарища Сталина,
любили их за то, что заключающие их выводы перед зачетом могли записываться в качестве
шпаргалок на гранях карандаша.
1. Говоря о фашизме, мы оперируем символом и мифом.
2. Эпизодически употребляющие атрибутику фашизма люди с фашизмом обычно
общего не имеют.
3. Акт употребления атрибутики может носить характер острого юмористического
обыгрывания – «черного», «антиутопического юмора»
4. Он же – акт негативизма, нарушения запрета.
5. «Игра в фашизм» – обычно опыт острых отрицательных ощущений и отрицательных
действий, в основе которого психологическая потребность в любых вообще сильных
ощущениях и действиях.
6. Она же – акт «безопасного» садомазохизма, слабую степень которого правильнее
расценивать как психологическую норму.
7. Она же – акт измещения страха перед фашизмом через игровое отождествление с
ним.
8. Она же – акт циничной бравады как защитная реакция.
9. Акт жестокости может оснащаться фашистской атрибутикой для усиления
психологического эффекта, имея абсолютно внеидеологический мотив.
10. Ничего по существу нового и принадлежащего исключительно ему фашизм не
имеет.
