 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
детей с неврозами, когда они настолько загружены переживаниями, что не могут «смотреть на себя
глазами других» и сочувствовать им, не выдерживают ожидания, напряжения, сильных эмоций, не
переносят неудач и ошибок, не могут пережить ту или иную стрессовую ситуацию и разрешить ее
адекватным, а не аффективно-тревожным и защитно-невротическим образом.
В изученных семьях на пути реализации невротически и характерологически измененных
требований родителей были определенные препятствия. Во-первых, ребенок имел уже свой, пусть и
небольшой, жизненный опыт самостоятельности. Во-вторых, родители были непоследовательны в
своих требованиях и часто использовали противоположно направленную тактику воспитания. В-
третьих, они неравномерно относились к ребенку в разные периоды его жизни. Главным же было то,
что ребенок не мог полностью принять требований родителей, так как воспринимал их как
несправедливые и мешающие общению со сверстниками. В то же время он боялся осуждения, наказания
или лишения и без того недостаточной родительской любви. В итоге эта ситуация переживалась как
невозможность соответствовать ожиданиям и требованиям родителей и оставаться в то же время самим
собой. Неразрешимый характер этого внутреннего противоречия представляет источник постоянной
борьбы мотивов, аффективной напряженности и беспокойства, способствуя, с одной стороны,
компенсаторной гипертрофии собственного «я» в виде эгоцентризма, заостренного самолюбия,
болезненного чувства собственного достоинства, а с другой стороны — приводя к развитию навязанной
или внушенной родителями концепции «не-я», несовместимой с установками и возможностями
ребенка. Психогенно обусловленная дезинтеграция «я», отсутствие психического единства порождает
чувство внутренней неопределенности и неуверенности в себе, что ведет к нарастанию тревоги с
ведущим переживанием страха изменения и потери «я», т. е. своего лица, облика, индивидуальности,
жизнеутверждающей силы и чувства своей ценности. Страх изменения (metus mutandi — лат.) как страх
не быть собой означает также страх исчезнуть как личность, раствориться, «кануть в Лету», т. е. в
конечном итоге не состояться, не значить, не быть.
Страх изменения заостряет инстинкт самосохранения до степени эгоцентризма, приводит к
общей настороженности, недоверчивости, боязливости, сверхценным страхам одиночества, темноты,
засыпания и самого сна, а также всего того, что способно еще больше трансформировать «я» и заменить
его. В последнем случае это страх чужого взгляда, проникновения в себя, фантастических превращений,
внушения и гипноза, хирургических вмешательств, инъекций, приема транквилизаторов, курения и
алкоголя (у подростков). Сюда же можно отнести и страх сумасшествия, страх быть не самим собой в
результате укусов животных (особенно больных бешенством собак) или заражения микробами.
Страх изменения лежит в основе обсессивного невроза. Как известно, обсессия означает
одержимость навязчивыми, чуждыми, привнесенными извне мыслями и страхами, которые не
подчиняются волевому контролю «я». Это находит отражение в страхе чудовищ, напоминающих чем-то
человека, но в отличие от него имеющих рога или клыки. Подобные персонажи олицетворяют то, что
может произойти, т. е. угрозу потери «я». Страх быть не собой, не человеком — это символ «патоса» —
болезненных, неуправляемых сознанием и изменяющих психику сил.
Во всех случаях страх изменения «я» проявляется страхом нового, неизвестного. Поэтому самым
тревожным днем недели у детей с неврозами является воскресенье, а временем года — конец августа,
время перед началом школьных занятий. Существенно, что дети при наличии страха изменения, и в
частности страха быть другим, не могут свободно и непринужденно принимать и играть роли, т. е.
представлять себя на месте других, проникаться их мыслями и переживаниями, так как это означает для
них угрозу быть другим, потерять остатки своего «я», исчезнуть в массе, раствориться. Препятствуя
развитию эмпатии, принятию новых ролей и усвоению нового опыта, страх изменения приводит к
негибкости поведения, его защитному характеру, сужению круга общения, появлению «псевдо-я» как
совокупности патологических, не контролируемых сознанием мотиваций. В самом общем виде
внутренний конфликт как личностная проблема развития — это невозможность выразить себя и найти
признание и взаимопонимание среди окружающих, вначале в семье, а затем среди сверстников. В
социально-психологическом контексте — это неразрешимая проблема «быть собой среди других».
Внутренний конфликт, каким бы он ни был элементарным, как аффективная реакция на
неудовлетворение основных потребностей у детей первых лет жизни или сложным в своей переработке
у детей последующих лет жизни, всегда означает переживание отрицательных эмоций, т. е. состояние
