 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
есть не что иное, как остро переживаемое чувство беззащитности в ответ на отсутствие поддержки со
стороны взрослых, не способных «убить Волка», «прогнать Бабу Ягу», как и развеять другие страхи,
успокоить, отвлечь внимание. То же относится к страшным сновидениям, от которых ребенок не может
защититься сам, без помощи взрослых, и которые часто отражают дефицит его потребностей в
эмоциональном контакте, признании и поддержке в семье.
Лежащий в основе страха «быть никем» страх одиночества сопровождается аффективно
заостренной и нередко навязчивой потребностью в присутствии рядом взрослых, повышенном
внимании с их стороны.
Как мы уже видели, страхи у детей часто представляют вторичные образования относительно
страхов родителей или их неадекватного, исходящего из неблагоприятных личностных особенностей,
отношения к детям. Действительно, страх «быть никем» чаще встречается у детей гиперопекающих и
эгоцентричных родителей, создающих искусственную (формализованную) и аффективно напряженную
среду в отношениях избыточными запретами, моральными предписаниями и подчеркнутой
принципиальностью, равно как и чрезмерную, основанную на страхе одиночества зависимость детей от
себя и своего настроения. Эти же родители часто не обеспечивают необходимого тепла и любви во
взаимоотношениях с детьми, требуя в то же время беспрекословного подчинения и беззаветных
проявлений чувств любви и признания. Таким образом, они, в первую очередь матери, требуют от детей
больше, чем могут дать сами в плане эмоциональной отзывчивости и поддержки.
Страх «быть никем» максимально представлен при истерическом неврозе, являясь одной из
центральных мотиваций его внутреннего конфликта.
В старшем дошкольном возрасте формируется другая разновидность невротического страха —
страх «быть ничем», т. е. не быть, не существовать. Источник этого страха — страх смерти,
распространенный в норме и при неврозах. При последних он встречается уже в 5 лет, подчеркивая
более выраженный, чем в норме, и аффективно заостренный инстинкт самосохранения.
Клиническим проявлением страха «быть ничем» будет невроз страха, при котором страхов
больше, чем в норме, они более аффективно заряжены и играют существенную роль в переживаниях
детей с ведущей фабулой, «а вдруг что-нибудь произойдет, случится». Ребенок старшего дошкольного
возраста при неврозе страха боится не столько смерти как таковой, сколько всего того, что может
привести к непоправимому несчастью, беде, необратимым физическим изменениям. Временами это
выражается доминирующими в сознании ребенка страхами нападения, болезни, страшных снов,
глубины, темноты, сказочных персонажей, животных, стихии, огня и пожара, войны. Некоторые из этих
страхов приобретают навязчивый оттенок с активным избеганием всех связанных с ними тем. Это
присуще идущим из более раннего возраста страхам Бабы Яги и Кощея, как и свойственным возрасту
страхам Змея Горыныча, Динозавра, огня и пожара. В младшем школьном возрасте это — Пиковая дама
и Черная рука. Больше при неврозе страха и ранних психических травм, связанных с пребыванием в
больнице, тяжелой болезнью, операциями, смертью близких и знакомых, испугами со стороны
животных, при падении и во время сна. Как правило, не только дети, но и родители аффективно
тревожно фиксируют эти события, ожидая их повторения в дальнейшем. Существенное значение в
повышении уверенности в себе, обеспечении адекватной психологической защиты и тем самым
уменьшении количества страха принадлежит отцу. Однако при неврозе страха всегда существуют
проблемы в ролевой идентификации с ним у мальчиков или в эмоциональном контакте у девочек. И
здесь речь может идти не только о недостаточной роли отца в семье, мягкости его характера, но и
жестоком обращении с детьми, постоянно испытывающими чувство страха перед угрозой физических
расправ.
Два примера иллюстрируют сказанное. В первом из них мать обратилась с жалобами на страхи у
дочери 5 лет, панически боящейся смерти родителей, Змея Горыныча, пожара, войны, Бабы Яги, Кощея
и, как выразилась мать, прочей «нечистой силы». Помимо этого, девочка легко расстраивалась, плакала
и обижалась, уставала и плохо спала. На приеме она выглядела грустной, подавленной, неуверенной в
себе. О своих страхах говорила шепотом, как бы доверяя врачу «страшную тайну». После беседы мы
предложили нарисовать страхи дома и принести через неделю на прием. Девочка выполнила задание,
нарисовав все страхи, кроме Кощея, что было пока для нее непосильной задачей. Рисование страхов
дома и обсуждение на приеме ослабило их аффективную насыщенность (эффект психологической
