 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Как следствие «зеркальных образов», у сторон появляется тенденция считать,
будто их интересы и цели не совпадают в большей мере, чем на самом деле. Это ведет к
дальнейшему расширению и углублению конфликта. Причем участники склонны
усиливать имеющиеся различия и игнорировать наличие общих моментов.
Находясь в состоянии конфликтных отношений, участники игнорируют тот факт, что
негативные образы одной стороны влияют на образы другой, усиливая их враждебный
характер. Рациональные аргументы в таких условиях действуют плохо. Американский
исследователь Ю. Бронфенбреннер, описывая «зеркальные образы» в советско-аме-
риканских отношениях периода «холодной войны», показал, что каждая сторона
представляла развернутую аргументацию в поддержку своего образа, и это в еще большей
степени усиливало ярко выраженный негативный характер уже имевшихся у нее образов
противоположной стороны.
Если между сторонами до конфликта существовали дружеские отношения, то с
разгоранием конфликта прежние положительные образы друг друга резко меняются на
отрицательные.
По мере нарастания напряженности у участников конфликта возникает ощущение,
будто противоположная сторона имеет большую свободу в выборе действий. Поэтому
каждый из них воспринимает собственные действия как ответные, вынужденные, в то
время как действия противоположной стороны считает провокационными, более того,
тщательно и коварно спланированными. Логика обоих участников строится по принципу:
мы так поступили, потому что были вынуждены сделать это, для нас не было
альтернативы, а у противоположной стороны был выбор, но она пошла на обострение
отношений. Суждения типа: «у нас нет иного пути», «нам ничего иного не остается», «мы
не можем поступить иначе» очень характерны для кризисной ситуации и ситуации
острого конфликта.
Наличие двойственности, неоднозначности в поведении противоположной стороны
часто интерпретируется как угрожающий фактор. Подавая двойственную информацию,
участник конфликтных отношений рассчитывает на то, что он оставляет себе
значительное поле для дальнейшего маневра. В случае действительно агрессивных на-
мерений противоположной стороны он полагает, что может встретить опасность
подготовленным. При нормализации же отношений он исходит из того, что сделает ак-
цент на другой части информации и его действия предстанут если не как миролюбивые,
то, по крайней мере, как вполне допустимые. Однако чем более напряженными являются
отношения между сторонами, тем более вероятно, что действия противоположной
стороны будут истолкованы как угроза. Двойственность информации, а точнее ее
интерпретации, при конфликтных отношениях может явиться спусковым механизмом
развязывания вооруженного конфликта. События нередко развиваются следующим
образом. При обострении отношений одна из сторон в целях подготовки к отпору
начинает военные приготовления. Другой участник воспринимает это в качестве угрозы
нападения и решает первым нанести удар. Начинается вооруженный конфликт, причем
оба участника исходят из того, что именно противоположная сторона развязала его.
Следует иметь в виду, что двойственность подаваемой информации не всегда
истолковывается как угроза нападения. Здесь важно учитывать множество различных об-
стоятельств. Так, если подобные угрожающие действия предпринимались в прошлом, но
за ними ничего не следовало, то вероятность того, что и на этот раз двойственность
информации будет интерпретирована как не представляющая существенной угрозы,
весьма велика.
Наконец, назовем еще один феномен, описанный американским исследователем Р.
Джервисом. Он заключается в следующем: часто сторона, находящаяся с кем-либо в
конфликте, воспринимает ситуацию так, будто дружественные ей участники имеют с ней
больше общего, чем это есть на самом деле. В результате она ведет себя более рис-
кованно, может предпринимать шаги по дальнейшему развитию конфликтных отношений
