 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
которые я делал за их сч¸т, деньги, затраченные компаниями, чтобы закрыть уязвимости в
безопасности, и в некоторых случаях, может быть, стоимость переустановки систем и
приложений компаний из страха, что я мог модифицировать софт, чтобы использовать его
для получения доступа в будущем. Эти компании оставались бы уязвимыми к более худшим
взломам, если бы моя деятельность не предупредила о слабых местах в линии их защиты.
Хотя я причинил некоторые потери, мои действия и намерения не были злонамеренны… и
Джон Марков изменил всемирное восприятие опасности, которую я представлял. Власть
одного неэтичного репорт¸ра из такой влиятельной газеты, пишущего лживую и
дискредитирующую историю о ком угодно, может коснуться каждого из нас. Следующей
целью можете быть вы.
После моего ареста меня перевезли в Окружную Тюрьму в Смитфилде в Северной
Каролине, где приказом Службы Маршаллов США меня разместили в «the hole» –
одиночной камере. Втечение недели федеральные обвинители и мой адвокат пришли к
соглашению, от которого я не мог отказаться. Меня могли выпустить из одиночки при
условии, что я откажусь от фундаментальных прав и соглашусь со следующим: а) никакого
слушания залога; b) никакого предварительного слушания; и с) никаких телефонных
звонков, кроме звонков моему адвокату и двум членам семьи. Подпись и я мог выйти из
камеры. Я подписался.
Федеральные обвинители стояли за каждой злой шуткой, описанной в книге, пока я не
вышел на свободу почти через 5 лет. Меня периодически заставляли отказаться от своих
прав. Но ведь это было дело Кевина Митника: здесь нет правил. Никакого уважения к
конституционным правам обвиняемого. Мо¸ дело основывалось не на правосудии, а на
стремлении правительства победить любой ценой. Обвинители представили суду
значительно раздутые заявления об ущербе и угрозе, которую я представлял. Медиа повсюду
разнесли цитирование этих утверждений, так что обвинителям было уже поздно отступать.
Правительство не могло себе позволить проиграть дело Митника. Мир наблюдал.
Я уверен, что суд купился на страх, созданный медиа, так как многие этичные
журналисты брали «факты» из уважаемой Нью-Йорк Таймс. Очевидно миф, созданный
медиа, также испугал правоохранительных чиновников. В конфиденциальном документе,
попавшем к моему адвокату, говорилось, что Служба Маршаллов США выпустила
предупреждение ко всем правоохранительным агентам не показывать никаких личных
данных обо мне; в противном случае они могут обнаружить, что их жизни электронно
разрушены. Наша Конституция требует, чтобы до слушания обвиняемый считался
невиновным, таким образом предоставляя всем гражданам право на слушание залога, на
котором обвиняемый имеет возможность быть представленным жюри, предоставить
доказательства и подвергнуть свидетелей перекр¸стному допросу. Невероятно, что
правительство смогло обойти эту защиту, основываясь на ложной истерии, распущенной
безответственными репорт¸рами вроде Джона Маркова. Без прецедента меня содержали в
тюрьме как человека, задержанного до суда или приговор¸нного более чем к 4 с половиной
годам заключения. Отказ судьи в слушании моего залога был полностью одобрен в
Верховном Суде США. В конце концов, моя команда защиты посоветовала мне установить
другой прецедент: я был первым федеральным задержанным в истории США, которому
было отказано в слушании залога. По крайней мере, в этом случае федеральные обвинители
не смогут утверждать, что я мог начать ядерную войну, просвистев в трубку таксофона, как
делали другие федеральные обвинители в более ранних делах. Наиболее серь¸зные
обвинения были в том, что я скопировал находящийся в частной собственности исходный
код для различных сотовых телефонных трубок и популярных операционных систем. Ещ¸,
обвинители публично заявили, что я причинил некоторым компаниям суммарные потери
более $300 млн. Детали о количестве потерь вс¸ ещ¸ находятся под охраной суда, возможно
чтобы защитить вовлеч¸нные компании; однако, моя группа защиты уверена, что запрос
обвинителей о защите информации был произвед¸н, чтобы прикрыть их грубое участие в
мо¸м деле. Стоит также отметить, что ни один из потерпевших не сообщил о потерях в
