 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
дражители (свет лампочки, удары метронома и т. п.), связь которых с
подкреплением не является наглядной, не отражается индивидом на основе
прошлого опыта и требует выявления. Естественно, что это сказывается на
скорости обусловливания. Хотя столкновение с совершенно новыми стимулами
и ситуациями, моделируемое лабораторными методиками, неизбежно и в
реальной жизни, индивиду все-таки чаще приходится иметь дело с более освоен-
ным и привычным окружением. Обусловливание в таком окружении обычно
происходит быстрее и часто сразу, без повторных сочетаний. Это отчетливо
демонстрируют исследования И. С. Бериташвили, в которых животные ставились
в условия, приближенные к естественным; они показали, например, «что
достаточно накормить собаку всего один раз из одного или двух-трех ящиков или
дать ей понюхать находящуюся в них пищу, чтобы впоследствии на сигнал к еде
она шла прямо к тем местам, где эти ящики стояли. Собака находит эти места,
даже если ящики с пищей и другие соседние были удалены (т. е. в этих местах не
будет ни пищи, ни ее запаха)» (1975. С. 382) ². Следует подчеркнуть, что речь
идет не о каких-то особых случаях, а о самых обычных событиях естественной
жизни, среди которых, наоборот, обусловливание по стандартной лабораторной
процедуре выглядит скорее исключением. Как считал П. К. Анохин,
«биологически нецелесообразно, чтобы условный рефлекс вырабатывался после
многократных (до 200) сочетаний. На самом деле биологически они должны
вырабатываться с первого раза» (там же. С. 515). Понятно, что освоенность и
привычность ситуации определяются прежде всего прошлым опытом субъекта, в
том числе и условнорефлекторным, который позволяет отражать в психическом не
только фактические стимульные воздействия, но и выявленные взаимосвязи
между ними, предвосхищать возможные их
² Отличия, которые И. С. Бериташвили подчеркивает, противопоставляя
исследовавшееся им «индивидуально приобретенное поведение» собственно
условнорефлекторному (с чем многие его оппоненты не соглашались; см. 1975.
С. 503—524), перестают быть существенными при учете того, что обусловлива-
нию подвергаются не телесные или поведенческие реакции, а субъективные
отношения.
54
изменения, как независящие от активности индивида, так и ею вызываемые и т. п.
(Miller, Matzel, 1987). Поэтому связи, по которым должно происходить обу-
словливание, могут быть уже выявленными и отражаться в образе знакомой
ситуации. Естественно, что обусловливание в таких случаях не требует много-
кратных сочетаний. Так, если животное получает подкрепление после
соприкосновения с объектом, за приближением которого оно некоторое время
следило, то это событие скорее всего без повторения окажется достаточным для
приобретения объектом сигнального мотивационного значения. Тот факт, что о;ю
неоднократно сталкивалось с последовательностью «приближение — контакт —
подкрепление», способствует восприятию в качестве «причины» подкрепления
именно приближающегося объекта, а не, скажем, птицы, которая точно в это же
время пролетала мимо. Таким образом, уже на уровне психики животных
процессы обусловливания обнаруживают зависимость от особенностей
