 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
параметрам, но и в системе значений. Это автоматически локализует их в «образе
мира», от крывая все множество свойственных им особенно стей:
происхождение, функциональные качества, скрытые связи, дальнейшую судьбу
и т. п. Отвечая на вопросы ребенка «Зачем это в каждую черешню кладут
косточку?», «Зачем снег на крыше? Ведь по крыше не катаются ни на лыжах, ни в
санках?» (Чу ковский, 1966. С. 124), взрослый в развернутой форме объясняет то,
что при восприятии этих явлений ему открывается сразу как само собой
разумеющееся: откуда снег, как он попадает на крыши и др. «Образ мира»
ребенка такой информации еще не содер жит, тем не менее он уже существует,
активно проявляется и наделяет воспринимаемые явления развлекающими
взрослого качествами: снег специально для того, чтобы кататься, черешня —
чтобы есть и т. п. Таким образом, опосредствованность отражения системой
присваиваемых знаний предельно расширяет границы отражаемого содержания,
делая их независимыми от параметров реально воспринимаемой ситуации и
отодвигая до границ общечеловеческого
13
