 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
деятельности внутренней. Например, переживание конфликта, делающего невозможной
внутреннюю деятельность выбора, не производит этот выбор, а лишь перестраивает
сознание до тех пор, пока он не станет субъективно возможен. [67]
В реальном жизненном процессе эти две активности – переживание и деятельность –
могут перетекать друг в друга и даже реализовываться в одном и том же акте, но задача
психологической теории как раз в том и состоит, чтобы расчленять эту непосредственную
реальность, устанавливая "чистые" закономерности, переплетенные в едином процессе
жизнедеятельности.
Этой же задаче установления "чистых" закономерностей, но уже не для отделения друг от
друга деятельности и переживания, а для анализа самого процесса переживания служит
построение типологии жизненных миров, приведшее к выделению четырех принципов
(удовольствия, реальности, ценности и творчества), регулирующих протекание
переживания.
Хотелось бы подчеркнуть мировоззренческий смысл выделения двух последних
принципов в качестве самостоятельных закономерностей: он состоит в демонстрации
принципиальной, философско-методологической ограниченности психоаналитической
теории защитных процессов, знающей только принципы удовольствия и реальности и
сводящей к ним высшие, духовные закономерности психической жизни.
Итак, основной результат исследования – введение и типологизация категорий
критической ситуации и переживания-деятельности. Подведение итогов было бы
неполным, если бы мы ограничились констатацией позитивных результатов и обошли
молчанием вопросы и проблемы, актуализированные ходом исследования, но не
нашедшие отражения в книге. Невозможно обсудить все эти вопросы, формулировкой
которых мы обязаны коллегам, взявшим на себя труд ознакомиться с книгой в рукописи.
Однако по трем наиболее частым и важным из них нам хотелось бы дать хотя бы самые
краткие разъяснения.
Первый возрос таков: можно ли говорить о переживании положительных экстремальных
событий? Заданный в таком виде, он неявно предполагает, будто бы в книге речь шла о
переживании отрицательных событий. Большинство наших иллюстраций в самом деле
наталкивает на такое понимание, но, строго говоря, оценочная точка зрения на события,
создающие критическую ситуацию, в тексте не проводилась. Если включить в анализ
такую точку зрения, то сразу же возникает вопрос о критерии оценки события. Ясно, что
этот критерий, во-первых, субъективен (даже смерть близкого родственника, как
показывает, скажем, пример пушкинского "молодого повесы", событие отнюдь не всегда
отрицательное), во-вторых, изменчив (такое радостное событие, как вступление в брак,
увы, слишком часто меняет в сознании супругов свой знак на противоположный), но
главное, что этот критерий неоднозначен в силу множественности источников оценки: то,
что является положительным исходя из одной жизненной необходимости, может создать
критическую ситуацию в отношении другой. Например, большой успех в реализации
какого-либо мотива может привести к дезорганизации сложившейся мотивационно-
ценностной целостности, и тогда это событие, являясь непосредственно эмоционально
положительным, тем не менее потребует работы переживания по восстановлению
нарушенного внутреннего единства. Профессор Николай Степанович из "Скучной
истории" А. П. Чехова с горечью размышляет о своей жене и дочери: "Такие житейские
катастрофы, как известность, генеральство, переход от довольства к жизни не по
средствам, знакомства со знатью и проч., едва коснулись меня, и я остался цел и
