 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Бобби: Много. По мере того как я становлюсь старше, требуется меньше, но обычно
было много.
Коннира: Как вы узнавали, что наступило время для конфронтации? Требовалось ли
для этого определенное число картин, или же они качественно изменялись и давали вам
знать, “Теперь мы готовы вступить друг с другом в конфронтацию и установить новую
рамку”?
Бобби: Я обычно получала ощущение, что я “в ловушке”.
Стив: Но что вызывало у вас это ощущение?
Бобби: (двигая головой влево и вправо): Думаю, то, что я смотрела туда и сюда, как
сейчас. Видела, как он обещает разные вещи (жест влево), а затем как он нарушает
26
сво¸
слово (жест вправо). Это было каждый раз как будто он ломает (обеими руками несколько раз
показывает, как будто она ломает палку) свое слово. Становилось так плохо — он так много
раз нарушал свое слово — О! что это разбивало картинку вдребезги (показывает находящуюся
слева картину “планируемого”). И тогда мы поднимались на следующий уровень.
Коннира: Хорошо. Обычно вы обнаружите такого рода дискретное изменение, некое
качественное различие, в той точке, где человек переходит порог. Таким образом Бобби
добавляет свои несовпадающие картины по одной за раз, и тогда вся рамка разрушается, а
Бобби поднимается на следующий уровень.
Стив: В этой точке вы имеете ещ¸ одну конфронтацию и строите ещ¸ один план. А
потом вы снова проходите через всю последовательность на новом уровне, верно?
Бобби: Правильно. Это выглядит ужасно.
Коннира: Как вы узнаете, что на этот раз всем отношениям пора сказать “никогда
больше”? Зависит ли это от количества таких уровней друг над другом?
Бобби: Я не знаю. Я никогда раньше это не рассматривала... Дайте мне посмотреть.
(Она ненадолго закрывает глаза, и е¸ голова несколько раз движется влево и вправо).
У него появился “такой взгляд”, какой появляется у человека, когда он извиняется, и я
просто сказала — (обе руки двигаются наподобие больших ножниц). Мы даже не начали
разговора.
Стив: Теперь представьте его взгляд. (Бобби: М-м-м.) Что вы сделали внутри себя, что
привело вас в состояние, в котором вы с ним даже не разговариваете?
Бобби: О'кей, подождите секунду... Я видела все нарушения (рука плавно двигается
вверх).
Коннира: Все нарушения одновременно?
Бобби: Гм... И вс¸ это (рука плавно двигается вправо).
Коннира: А потом что произошло?
Бобби: В каждой из разбитых картин я видела его лицо. Он говорил: “Я вс¸ приведу в
порядок” и извинялся.
Коннира: А как это отличается от того случая, когда у вас была конфронтация и вы
уходили, но потом снова возвращались обратно?
Бобби: Я никогда не смотрела на все картины сразу.
Коннира: На что вы смотрели в тех случаях?
Бобби: Ну, я смотрела на каждую из них и ещ¸ всего лишь на одну предшествующую.
Остальные у меня сохранялись, но я на них не смотрела. По-настоящему не смотрела и не
думала: “Вот дерьмо!” Я смотрела только на последнюю из них и говорила, “Ну, что ж…” Я
всегда была по-настоящему гибкой, желая вс¸ поправить, и не хотела смотреть на все вместе,
хотя и знала, что вс¸ это там есть. И потом была одна точка, когда он состроил это
извиняющееся лицо, и я увидела ВС¨ то, что он сделал, и — “О-о-о!”
Стив: Что случилось сразу ПОСЛЕ этого? Вот здесь она приближается к пересечению.
Бобби: Был щелчок и я отсоединилась от него.
26
Слово “break” может переводиться и как “нарушать (слово)”, и как “ломать” — прим. переводчика
