 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
туальной улыбки и столь же условной красоты. Отсутствующее белое лицо — белизна
знаков, всецело отдавшихся своей ритуализованной видимости и не подчиненных более
никакому глубинному закону обозначения. Пресловутая стерильность звезд: они не воспроиз-
водят себя, но всякий раз умеют фениксом воспрянуть из собственного пепла, как
обольстительная женщина — из своего зеркала.
Эти великие обольстительные личины — наши маски, наши изваяния, не хуже тех, что на
острове Пасхи. Впрочем, не будем обманываться: из истории мы знаем горячие толпы,
пылающие обожанием, религиозной страстью, жертвенным порывом или бунтом; сегодня же
есть только холодные массы, пропитанные соблазном и завороженностью. Их личина
создается кинематографом, и жертвы ее творятся по иному обряду.
Смерть звезд лишь неизбежное следствие их ритуального обожания. Они должны умирать,
они всегда должны быть уже мертвы. Это необходимо, чтобы быть совершенным и
поверхностным — того же требует макияж. Впрочем, на какие-то мрачные размышления нас
это не должно наводить. Ведь здесь мысль о единственно возможном бессмертии, а именно
бессмертии искусственного творения, только оттеняет собой другую идею, которую и
воплощают кинозвезды, — что сама смерть может блистать своим отсутствием, что вся
она разрешается видимостью, искрящейся и поверхностной, что она — обольстительная
внешность...
