 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Ироническая стратегия обольстителя
Если обольстительницу женщину характеризует то, что она сотворяет себя видимостью, с тем
чтобы внести смуту в гладь видимостей, то как обстоит дело с другой фигурой — фигурой
обольстителя?
Обольститель тоже сотворяет себя приманкой, с тем чтобы внести смуту, но интересно, что
приманка эта принимает форму расчета и наряд потесняется здесь стратегией. Но если наряд
у женщины имеет явно стратегический характер, то разве нельзя предположить, что стратегия
обольстителя, наоборот, есть парадный показ расчета, чем он пытается защититься от
враждебной силы? Стратегия наряда, наряд стратегии...
Дискурсы, которые чересчур в себе уверены — в их числе и дискурс любовной стратегии,
— должны быть подвергнуты иному прочтению: при всей несомненности своей
"рациональной" стратегии они остаются все еще только орудиями судьбы обольщения, они
настолько же режиссеры его, насколько и жертвы. Разве не кончает обольститель тем, что
теряется в хитросплетениях собственной стратегии, как в лабиринте страсти? Не с
175
