 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ти, и Бог извлек ее из мужчины во время сна. Потому она имеет все черты сновидения — и в
ней, можно сказать, остатки дневной реальности смешиваются и сливаются в грезу.
"Она перестает быть мечтой, сновидением, т.е. пробуждается лишь от прикосновения любви. В период сновидений и
грез женщины можно, однако, различить две фазы:
когда любовь грезит о ней и — когда она сама грезит о любви". (С.205.)
Стоит ей полностью отдаться, и все для нее закончится, она умрет, она утратит эту
прелесть видимости, станет полом, станет женщиной. Одно мгновение, последнее, "когда она
стоит в своем венчальном наряде, и весь блеск и пышность его бледнеют перед ее красотой, а
она сама бледнеет перед чем-то неизвестным..." (с.213), она сверкает еще блеском видимости
— потом будет слишком поздно.
Таков метафизический удел обольстителя — красота, смысл, субстанция и превыше всего
Бог —
этически ревнуют самих себя. В большинстве своем вещи этически ревнивы к себе
самим, они хранят свою тайну, блюдут свой смысл. Что же до обольщения, которому больше
дела до видимости и до дьявола, то оно эстетически ревнует самого себя.
205
