 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Отсюда всевозможные связанные с игрой суеверия и манипуляции, которые многим
представляются лишь искаженной формой игрового поведения (Кайуа). Колдовские
ухищрения игроков — кто-то ставит на цифры, входящие в дату его рождения, кто-то
засекает серии (в Монте-Карло одиннадцать выпадало одиннадцать раз кряду) или ловит
момент для удвоения ставок, гадая по кроличьему хвосту в кармане пиджака, — все это пита-
ется подспудной уверенностью в том, что случая не существует, представлением о мире,
опутаннном сетями символических взаимосвязей — не алеаторными соединениями, но
сетями обязательства, сетями соблазна. Остается лишь задействовать эти механизмы.
Любой ценой игрок стремится защититься от нейтральной вселенной, неотъемлемой
составляющей которой является объективный случай. Он делает вид, что в принципе все
можно обольстить — цифры, буквы, закон, управляющий их распорядком, —
он хочет
обольстить сам Закон. Малейший знак, малейший жест обладает смыслом, но это не
подразумевает рациональной последовательности, цепочки знаков, а означает, что любой
знак уязвим со стороны прочих, что любой знак может быть обольщен другими знаками, что
мир складывается из неумолимых взаимозависимостей, которые, однако, не являются цепями
Закона.
Именно в этом "безнравственность" игры. Чаще-то всего безнравственным объявляется
другое — стремление выиграть побольше да поскорее. Но в таком случае игра
251
