 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
мействе человеческих прав, оно быстро обрело достоинство категорического императива.
Перечить ему безнравственно. Но оно лишено даже обаяния кантовских бесцельных
целесообразностей. Оно навязывается под видом учета и менеджмента желания, контроля и
самоконтроля, который никто не вправе игнорировать, точно так же как и закон.
Это означает закрывать глаза на то, что и наслаждение обратимо, т.е. отсутствие или отказ
от оргазма может подарить высшую интенсивность. Как раз здесь, когда сексуальная цель
снова обретает алеаторный характер, и возникает нечто такое, что может быть названо
соблазном или удовольствием. С другой стороцы, само наслаждение может оказаться лишь
предлогом для иной, более захватывающей, более страстной игры — так в "Империи чувств",
где цель, а точнее ставка любов-ной игры — не столько оргазм, сколько достижение его
предела и запредельности по ту сторону наслаждения, вызов, который забивает чистый
процесс желания, потому что логика его умопомрачительней, потому что он страсть, а
противник — всего лишь влечение.
Но это же умопомрачение может разыгрываться и при отказе от наслаждения. Кто знает,
что скрывается за "обделенностью" женщин — не играли на праве сексуальной
сдержанности, которым они во все времена с успехом пользовались, парадируя своей
неудовлетворенностью, бросая вызов мужскому наслаждению как всего лишь наслаждению?
Никто не знает, каких разрушитель-
51
