 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ных глубин может достигать эта провокационная стратегия, какое в ней скрыто могущество.
Мужчина так и не вырвался из этой ловушки, оставленный наслаждаться в одиночку,
ограниченный простым суммированием своих удовольствий и побед.
Кто одержал верх в этой игре со столь непохожими стратегиями? На первый взгляд по всей
линии противостояния торжествует мужчина. Но на самом деле нет уверенности, что он не
потерялся и не увяз на этой зыбкой почве, как и на поле битвы за власть, обратившись в
странное бегство вперед, когда уже никакое механическое накопление, никакой расчет не
гарантируют ему спасения, не избавляют от затаенного отчаяния по тому, что все время от
него ускользает. С этим надо было кончать — женщины обязаны кончать. Так или иначе, их
требовалось освободить и заставить получать наслаждение — положив конец этому
невыносимому вызову, который в конечном счете аннулирует наслаждение всегда возможной
стратегией ненаслаждения. Ведь у наслаждения нет стратегии — это просто энергия, текущая
к своей цели. Наслаждение, таким образом, ниже стратегии — конкретная стратегия может
использовать его как материал, а само желание — как тактический элемент. Это центральная
тема либертеновской сексуальности XVIII века, отЛаклодо Казановы и Сада (включая сюда и
Киркегора, каким он предстает в "Дневнике обольстителя"): для всех них сексуальность все
еще церемониал, ритуал, стратегия — перед тем как
52
