 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
наполненным, что в свою очередь подразумевает наполненный как хорошей едой, так и хорошими
чувствами живот. Но это не то же самое, что иметь толстое пузо, образовавшееся в результате скопления
жира. Та полнота, которую я имею в виду, — это признак живучести и выносливости организма, с
которой я столкнулся много лет назад в довольно драматических обстоятельствах. Моя сука принесла
свой первый приплод — десять живых щенят. Поскольку это был также и наш первый опыт знакомства
с собачьими родами, мы с женой сперва растерялись, не зная, как действовать в данной ситуации. Если
не вмешиваться, то более сильные щенки высосут все молоко — и слабые погибнут. В конце первого
дня мы вызвали ветеринара. Он принял простое и единственно верное решение: разделил щенков на
две группы — сильную и слабую. Сначала к соскам допустили слабых. Когда они закончили, разрешили
пососать сильным. Чтобы определить, кто из них сильнее, а кто слабее, он поднимал каждого и
ощупывал его брюхо. Те щенята, которые имели полное брюхо, были отнесены к сильным. После такой
классификации все десять щенят выжили и зажили припеваючи.
Заземление индивида
Перенос чувств в живот с тем, чтобы человек мог ощущать свои внутренности, и в ноги, чтобы
он мог ощущать их своими подвижными корнями, называется заземлением индивида. Человек,
заземленный таким образом, чувствует твердую поддержку земли под собой и мужество встать на нее
или передвигаться по ней по своему усмотрению. Быть заземленным — означает находиться в
соприкосновении с реальностью. В нашем языке эти два значения синонимичны. Мы часто говорим,
что человек, полностью соприкасающийся с реальностью, «твердо стоит ногами на земле» или что он
хорошо заземлен. Из этого следует, что, когда человек заземлен, он больше не живет иллюзиями. Ему
они больше не нужны. С другой стороны, человек, цепляющийся за свои иллюзии, независимо от того,
нуждается он в них или нет, удерживает себя в облаках и не дает себе опуститься на землю. Любой
квалифицированный психиатр работает прежде всего над тем, чтобы рассеять иллюзии пациента, за что
некоторые называют его «промывателем мозгов». Эту задачу гораздо легче выполнить, если человек
впал в уныние или в депрессию, потому что по крайней мере на какое-то время иллюзии утратили свою
способность удерживать его в подвешенном состоянии.
Однако, каковы бы ни были сопутствующие обстоятельства, заземлить человека — непростая
задача. На пути ее выполнения стоят глубокие тревоги и беспокойства. Я уже упоминал о боязни, что
никто не окажет поддержку в случае падения человека. Словесные ободрения, хотя и являются
положительными по своему смысловому содержанию, будут пустыми словами без конкретных
действий. Человек, который открывает свое сердце для других, быстро обнаружит, что он не одинок.
Почти каждый с теплом откликнется тому, чье сердце открыто. Но, чтобы достичь такой открытости, он
должен пройти через свое тревожное чувство одиночества, осознав в конечном счете его
беспочвенность.
Обычный человек также опасается, что если он позволит себе упасть, то уже никогда не
поднимется снова. Внутри своего живота он чувствует глубокую грусть и отчаяние, которым боится
подчиниться. Он направил свою энергию на борьбу по их преодолению. Уступить им означает для него
личный крах, поражение его эго и кажущуюся потерю целостности. Но сам он, не осознавая этого,
страстно хочет сдаться, потому что борьба потеряла всякий смысл, ибо превратилась в борьбу против
себя, против своей самости. Он напуган, но если с ним работает терапевт, который уже пронес других
через их ад, то пациент может набраться смелости от веры, которой обладает его доктор. Психотерапевт
должен быть человеком веры, то есть он сам должен прочно стоять на земле, если он хочет вселить
какую-то веру в своих пациентов.
Когда пациент начнет разрешать ощущениям развиваться у него в животе, он неизбежно
заплачет. Он заплачет от грусти жизни без веры, но также он заплачет от радости, что жизнь с верой
может стать для него возможной. И не только слезы будут литься из него. Все его тело будет содрогаться
от рыданий — иногда болезненных, иногда приятных. Отсекая себя от ощущений в животе, он подавлял
этот плач еще ребенком, когда обнаружил, что эти ощущения не смогли принести ему любовь,
безопасность и комфорт, в которых он так нуждался. С возвращением ощущений вернутся и чувства, не
